Главная » Архив номеров » № 2 (июль-декабрь 2012) » Поэзия »
Лаврова Татьяна
Девочка, прошедшая войну
Девушку, совсем ещё девчонку,
С мягкою улыбкой после сна,
В скромном платье, с бантами и чёлкой
Увела безжалостно война.
Ужас, кровь и грохот канонады,
Госпиталь, походный медсанбат...
Твёрдо знала девочка, что надо,
Боль перетерпев, спасать солдат.
Маленькими ловкими руками
Бинтовала раненых, слепых.
Сколько писем написала мамам
За безруких пареньков седых.
На шинели ордена, медали,
Выправка военная и стать.
Только деток руки не держали,
Не успела деток нарожать.
Всех, кто дорог был, любим и близок,
Забрала разлучница-война.
Пожелтевший обгоревший снимок:
Два солдата в форме и она.
Предлагали сердце, душу, руку.
Жизнь, как в сказке, счастье чередой.
Да лежит один в Великих Луках,
А под Сталинградом спит другой.
И стоит в печали одинокой,
Слушая седую тишину,
Ставшая седою раньше срока
Девочка, прошедшая войну.
Клубочек
Клубочек тихо прячется в ладонях,
Мелькают пальцы, скручивая нить.
И мысли медленно, как с водопоя кони,
Бегут вперёд, их не остановить.
В очках немодных, в стареньком халате
Сидит старушка, молча, у окна.
Неяркий свет, тепло и тихо в хате.
То вяжет, то прядёт и всё одна.
А ведь бывало шумное веселье,
Сыны и дочки, мужнин добрый взгляд.
В руках сноровка, и всегда при деле.
Война взяла, не возвратив назад.
Сыночки спят в могилах по России.
От Волги до границы дружно шли.
- Ты жди, маманя, - в письмах всё просили,
Да в Польше под Варшавой полегли.
Дочь среднюю в чужбину проводила.
Семнадцать было, только расцвела!
Да только и её война сгубила...
- Не доглядела я, не сберегла.
А губы шепчут имена и даты.
Перед глазами младшая стоит,
Растерзанная вражеским солдатом...
Сколь лет прошло, а сердце всё болит.
Клубочек тихо прячется в ладонях,
Мелькают пальцы, скручивая нить.
- Устала я. Душа болит и стонет.
Устала мать за деток своих жить.
О бездомной собаке
В будке, развалившейся на части,
Ощенилась сука в январе.
Пять щенков пятнисто-рыжей масти
Жалобно скулили в конуре.
Стылый ветер в упоенье власти,
Обжигает с головы до пят.
Пять щенков пятнисто-рыжей масти
Тёплыми комочками лежат,
К матери прижавшись, словно к печке,
Потихоньку тянут молоко,
И стучат, трепещут их сердечки.
Им тепло, уютно и легко.
Ну, а мать, от снежной круговерти
Прикрывая тощим телом всех,
Думает, как им спастись от смерти,
Как им выжить в этой суете?
Лязгая от холода зубами,
Подтянув, голодный свой живот,
Добрыми, просящими глазами
Смотрит сквозь дыру на небосвод.
Может, им Господь пошлёт спасенье?
(Пусть не люди, но ведь дети всё ж).
А она отслужит без сомненья,
Сторожей хороших где возьмёшь?
Ведь она прекрасная овчарка,
И ведь были, были времена,
Что вступала с ходу в перепалку,
Сторожила дом большой она.
Да хозяин запил – проигрался,
И хозяйка прогнала всех прочь.
Жизни ритм нарушился, сломался,
Больше некому им всем помочь.
И метель, мольбам бедняги внявши,
Вдруг затихла, ветер присмирел,
Чистый снег искрящийся, звенящий
Песню колыбельную запел.
Чуткий сон сморил семью собачью,
Им не ведом чёрной ночи страх.
Спит овчарка, ставшая бродячей,
Видит сон о лучших временах.
Двенадцать строчек для весны
У весны прелестное лицо,
Взгляд весёлый, ямочки на щёчках,
Звонкий смех, улыбка с хитрецой,
Сарафанчик в беленьких цветочках.
Башмачки на тонких каблучках,
А в кармашке вышитый платочек.
Шаль с каймой на худеньких плечах,
В косах русых солнечный веночек.
Хороша! Девчонка – хоть куда!
Голосок звенит, как колокольчик.
Не рассталась с ней бы никогда.
Для неё мои двенадцать строчек.
Колдовало лето
Колдовало лето на опушке
Среди лип, берёз и тополей.
И лепило рыжие веснушки
На носы курносые детей.
Колдовской, дурманящий напиток
Подарило всем, кто в мир влюблён.
Морс из ягод солнышком пропитан,
Красоту и радость дарит он.
Колдовало лето в речке быстрой,
Разгоняя по воде стрекоз,
Улыбалось чистоте лучистой,
Силясь рыбку ухватить за хвост.
Кружевами из тончайших веток
Распускало косы ивняка.
Жёлтым, алым и лиловым цветом
Разливалось жарко на луга.
Колдовало весело, игриво,
Постаралось уложиться в срок.
Торопилось встретиться красиво
С осенью, вступившей на порог.
Незнакомка осень
В расписных сапожках незнакомка осень
Проводила лето, в небо сини бросив.
Листьями шалунья в парках прошуршала,
Чернобровой ночи сшила одеяло
В звёздочках холодных с голубой каймою,
Чтобы не замёрзла стылою зимою.
А луну одела в колпачок богатый –
Получился месяц молодой, рогатый!
Облакам-кудряшкам погрозила строго
И бродягу-ветер позвала в дорогу.
А носатым тучам – тёткам вечно хмурым –
Строго наказала изменить фигуру:
Дождиком пролиться – похудеть немножко,
Вычистить лесные пыльные дорожки,
Замарашку-землю всю отмыть, отчистить
И покрыть коврами конопатых листьев.
Хлопоты закончив, тяжело вздохнула,
Скинула сапожки и, зевнув, уснула.
Русская зима
Что за прелесть – русская зима!
Серебром и жемчугом блистает.
По подолу шубы бахрома,
на венце узоры расцветают.
Воротник из снега так пушист,
красотой затмит парижских модниц.
Мех на шубе чуточку ершист,
шаль с рябиной, как у сельских сводниц.
Хороша! Румяна, холодна,
белолика, норовом сурова.
Очи цвета терпкого вина,
губы ищут ласкового слова.
Недотрога вьюгою метёт,
хороводы водит ночью лунной.
Ветер ей о верности поёт,
обрывая провода, как струны.
Что за прелесть зимняя пора!
Дарит свет, величие и ласку.
Сочиняет с ночи до утра
Снежную восторженную сказку!
Загадочная русская душа
Загадочная русская душа…
Что может быть щедрее и богаче?
Хохочет всласть, рыдает, жалко плачет:
Есть деньги, нет ли ни гроша.
С дырой в кармане, с удалью хмельной
Она поёт, гуляет, куролесит.
Частица сердца слишком мало весит,
Но мир весь открывает пред тобой.
Загадочная русская душа…
Грустить умеет слёзно, тихо-тихо.
Бывает слабой, маленькой трусихой
И в теле теплится, едва дыша
А может разгуляться во всю ширь,
И песней вдруг пролиться на просторе,
И бушевать, как штормовое море,
И быть смиренно-ласковой, как штиль.
Загадочная русская душа…
Нет, кажется, её родней на свете.
Как маячок, не угасая, светит
Загадочная русская душа.
Живи, Россия
Жива Россия щедростью своей,
Полна любви и нежного участья.
Нет в мире ничего прекрасней счастья
Быть дочерью обласканной твоей.
Умом Россию точно не понять,
Лишь сердцем и душой принять, как данность.
Есть у твоих детей, Россия, странность:
Тебя любить, жалеть и охранять.
Моя Россия, для меня ты – мать,
Взрастившая меня на вольном хлебе.
Твои просторы, солнце в ясном небе,
Пока жива, я буду вспоминать.
Живи, Россия, теплотой своей,
Под колокольный звон и звуки песен,
Пусть будет счастлив твой народ и весел.
Храни, Господь, всех нас – твоих детей.
Лаврова Татьяна
Девочка, прошедшая войну
Девушку, совсем ещё девчонку,
С мягкою улыбкой после сна,
В скромном платье, с бантами и чёлкой
Увела безжалостно война.
Ужас, кровь и грохот канонады,
Госпиталь, походный медсанбат...
Твёрдо знала девочка, что надо,
Боль перетерпев, спасать солдат.
Маленькими ловкими руками
Бинтовала раненых, слепых.
Сколько писем написала мамам
За безруких пареньков седых.
На шинели ордена, медали,
Выправка военная и стать.
Только деток руки не держали,
Не успела деток нарожать.
Всех, кто дорог был, любим и близок,
Забрала разлучница-война.
Пожелтевший обгоревший снимок:
Два солдата в форме и она.
Предлагали сердце, душу, руку.
Жизнь, как в сказке, счастье чередой.
Да лежит один в Великих Луках,
А под Сталинградом спит другой.
И стоит в печали одинокой,
Слушая седую тишину,
Ставшая седою раньше срока
Девочка, прошедшая войну.
Клубочек
Клубочек тихо прячется в ладонях,
Мелькают пальцы, скручивая нить.
И мысли медленно, как с водопоя кони,
Бегут вперёд, их не остановить.
В очках немодных, в стареньком халате
Сидит старушка, молча, у окна.
Неяркий свет, тепло и тихо в хате.
То вяжет, то прядёт и всё одна.
А ведь бывало шумное веселье,
Сыны и дочки, мужнин добрый взгляд.
В руках сноровка, и всегда при деле.
Война взяла, не возвратив назад.
Сыночки спят в могилах по России.
От Волги до границы дружно шли.
- Ты жди, маманя, - в письмах всё просили,
Да в Польше под Варшавой полегли.
Дочь среднюю в чужбину проводила.
Семнадцать было, только расцвела!
Да только и её война сгубила...
- Не доглядела я, не сберегла.
А губы шепчут имена и даты.
Перед глазами младшая стоит,
Растерзанная вражеским солдатом...
Сколь лет прошло, а сердце всё болит.
Клубочек тихо прячется в ладонях,
Мелькают пальцы, скручивая нить.
- Устала я. Душа болит и стонет.
Устала мать за деток своих жить.
О бездомной собаке
В будке, развалившейся на части,
Ощенилась сука в январе.
Пять щенков пятнисто-рыжей масти
Жалобно скулили в конуре.
Стылый ветер в упоенье власти,
Обжигает с головы до пят.
Пять щенков пятнисто-рыжей масти
Тёплыми комочками лежат,
К матери прижавшись, словно к печке,
Потихоньку тянут молоко,
И стучат, трепещут их сердечки.
Им тепло, уютно и легко.
Ну, а мать, от снежной круговерти
Прикрывая тощим телом всех,
Думает, как им спастись от смерти,
Как им выжить в этой суете?
Лязгая от холода зубами,
Подтянув, голодный свой живот,
Добрыми, просящими глазами
Смотрит сквозь дыру на небосвод.
Может, им Господь пошлёт спасенье?
(Пусть не люди, но ведь дети всё ж).
А она отслужит без сомненья,
Сторожей хороших где возьмёшь?
Ведь она прекрасная овчарка,
И ведь были, были времена,
Что вступала с ходу в перепалку,
Сторожила дом большой она.
Да хозяин запил – проигрался,
И хозяйка прогнала всех прочь.
Жизни ритм нарушился, сломался,
Больше некому им всем помочь.
И метель, мольбам бедняги внявши,
Вдруг затихла, ветер присмирел,
Чистый снег искрящийся, звенящий
Песню колыбельную запел.
Чуткий сон сморил семью собачью,
Им не ведом чёрной ночи страх.
Спит овчарка, ставшая бродячей,
Видит сон о лучших временах.
Двенадцать строчек для весны
У весны прелестное лицо,
Взгляд весёлый, ямочки на щёчках,
Звонкий смех, улыбка с хитрецой,
Сарафанчик в беленьких цветочках.
Башмачки на тонких каблучках,
А в кармашке вышитый платочек.
Шаль с каймой на худеньких плечах,
В косах русых солнечный веночек.
Хороша! Девчонка – хоть куда!
Голосок звенит, как колокольчик.
Не рассталась с ней бы никогда.
Для неё мои двенадцать строчек.
Колдовало лето
Колдовало лето на опушке
Среди лип, берёз и тополей.
И лепило рыжие веснушки
На носы курносые детей.
Колдовской, дурманящий напиток
Подарило всем, кто в мир влюблён.
Морс из ягод солнышком пропитан,
Красоту и радость дарит он.
Колдовало лето в речке быстрой,
Разгоняя по воде стрекоз,
Улыбалось чистоте лучистой,
Силясь рыбку ухватить за хвост.
Кружевами из тончайших веток
Распускало косы ивняка.
Жёлтым, алым и лиловым цветом
Разливалось жарко на луга.
Колдовало весело, игриво,
Постаралось уложиться в срок.
Торопилось встретиться красиво
С осенью, вступившей на порог.
Незнакомка осень
В расписных сапожках незнакомка осень
Проводила лето, в небо сини бросив.
Листьями шалунья в парках прошуршала,
Чернобровой ночи сшила одеяло
В звёздочках холодных с голубой каймою,
Чтобы не замёрзла стылою зимою.
А луну одела в колпачок богатый –
Получился месяц молодой, рогатый!
Облакам-кудряшкам погрозила строго
И бродягу-ветер позвала в дорогу.
А носатым тучам – тёткам вечно хмурым –
Строго наказала изменить фигуру:
Дождиком пролиться – похудеть немножко,
Вычистить лесные пыльные дорожки,
Замарашку-землю всю отмыть, отчистить
И покрыть коврами конопатых листьев.
Хлопоты закончив, тяжело вздохнула,
Скинула сапожки и, зевнув, уснула.
Русская зима
Что за прелесть – русская зима!
Серебром и жемчугом блистает.
По подолу шубы бахрома,
на венце узоры расцветают.
Воротник из снега так пушист,
красотой затмит парижских модниц.
Мех на шубе чуточку ершист,
шаль с рябиной, как у сельских сводниц.
Хороша! Румяна, холодна,
белолика, норовом сурова.
Очи цвета терпкого вина,
губы ищут ласкового слова.
Недотрога вьюгою метёт,
хороводы водит ночью лунной.
Ветер ей о верности поёт,
обрывая провода, как струны.
Что за прелесть зимняя пора!
Дарит свет, величие и ласку.
Сочиняет с ночи до утра
Снежную восторженную сказку!
Загадочная русская душа
Загадочная русская душа…
Что может быть щедрее и богаче?
Хохочет всласть, рыдает, жалко плачет:
Есть деньги, нет ли ни гроша.
С дырой в кармане, с удалью хмельной
Она поёт, гуляет, куролесит.
Частица сердца слишком мало весит,
Но мир весь открывает пред тобой.
Загадочная русская душа…
Грустить умеет слёзно, тихо-тихо.
Бывает слабой, маленькой трусихой
И в теле теплится, едва дыша
А может разгуляться во всю ширь,
И песней вдруг пролиться на просторе,
И бушевать, как штормовое море,
И быть смиренно-ласковой, как штиль.
Загадочная русская душа…
Нет, кажется, её родней на свете.
Как маячок, не угасая, светит
Загадочная русская душа.
Живи, Россия
Жива Россия щедростью своей,
Полна любви и нежного участья.
Нет в мире ничего прекрасней счастья
Быть дочерью обласканной твоей.
Умом Россию точно не понять,
Лишь сердцем и душой принять, как данность.
Есть у твоих детей, Россия, странность:
Тебя любить, жалеть и охранять.
Моя Россия, для меня ты – мать,
Взрастившая меня на вольном хлебе.
Твои просторы, солнце в ясном небе,
Пока жива, я буду вспоминать.
Живи, Россия, теплотой своей,
Под колокольный звон и звуки песен,
Пусть будет счастлив твой народ и весел.
Храни, Господь, всех нас – твоих детей.
Комментариев нет:
Отправить комментарий