Мемуары, история
Начало - "Роман с Волгой" (повесть). Часть I. "Корни".
Глава 1. В ПЛАСТАХ ЗЕМЛИ
История, которая творится на наших глазах, сохраняется в нашей памяти, у каждого по-разному. Историю до нашей жизни мы можем узнать из книг и фильмов. Древнюю историю мы познаём, вскрывая пласты земли. Они идут слоями, как листы Книги Истории. Надо только уметь их читать.
Первыми жителями этих мест были неандертальцы. В балке Сухая Мечетка Тракторозаводского района Волгограда при земляных работах, начатых в связи со строительством ГЭС, под двадцатиметровым (!) слоем была обнаружена стоянка древнего человека, состоявшая из пяти жилищ, в центре каждого из которых находился очаг. Они имели округлую форму диаметром до 7 метров, и напоминали жилища типа северных чумов. При раскопках было обнаружено около 4000 каменных предметов. Это - древнейшее на Восточно-европейской равнине поселение первобытного человека, относящееся к эпохе 75-100 тысяч лет назад. Было исследовано только 650 кв. метров площади стоянки, примерно половина из предполагаемых по расчётам.
Кого только не было на этих землях. Долгое время здесь кочевали скифы и сарматы. В V веке по Нижнему Поволжью транзитом из Азии в Европу прошли полчища гуннов. Городов они не ставили. Их ждали покорённые города Европы. Авары, угры, печенеги, половцы... Некоторые народы ненадолго задерживались здесь, оставляя в качестве свидетельства своего пребывания могильные курганы и разрушенные города.
В VI—X веках междуречье Волги и Дона занимал Хазарский каганат, столица которого, Итиль, была в устье Волги, где-то в районе нынешней Астрахани. Ближайший к нашим местам укреплённый городок хазар, Саркел, был на Дону. В 965 году он был взят князем Святославом Игоревичем и под названием Белая Вежа долгое время оставался русским. Теперь он на дне Цимлянского водохранилища. Чуть позже тот же Святослав разгромил и Итиль, и с Великой Хазарией было покончено.
Но в XIII веке эти земли облюбовали завоеватели половины Азии и половины Европы, монголо-татары. Волга была длинной естественной преградой на пути степняков, поэтому на основных путях её пересечения строились укреплённые «перевалочные пункты». Одним из таких пунктов был Бельджамен - город Золотой Орды. Его «откопали» в 2 км севернее Дубовки (где родилась мама, где корни её фамилии). Возможно, именно он обозначался в русских летописях, как Бездеж. Бельджамен можно перевести как «город дубов», что связано с этими могучими деревьями, которые покрывали побережье Волги в этом месте. Здесь Дон максимально сходится с Волгой, и расстояние между ними составляет 60 километров. Такие места называли переволоками. Лёгкие судна из одной реки волокли по суше, чтобы продолжить путь далее по другой реке.
В устье реки Царицы тоже существовало крупное поселение Золотой Орды, которое контролировало переправу через Волгу и путь в Сарай. После раздела Золотой Орды на два крыла после смерти Чингисхана, его внук Бату, он же Батый, ставший во главе правого (западного) крыла, расширил свои владения в 1236-1242 годах, и Нижнее Поволжье стало его центром. Улус Батыя назывался Белой Ордой. Примерно в 80 км к северу от нынешней Астрахани, на левом берегу Волги (точнее, на Ахтубе) была основана столица - Сарай-Бату.
Но мне интересен другой Сарай - Сарай-Берке, который был на берегах верхней Ахтубы (в районе Царёва) в том же XIII веке. В одних источниках столицу Орды из Сарай-Бату перенёс в новый город хан Берке, брат Бату, в 1260 году. В других источниках хан Узбек в годы своего правления (1312-1342) перенёс столицу в новый, построенный им, город, известный как Сарай Ал-Джедид.
Я углубился в исторические изыскания, но разъяснения так и не получил. Одни авторы-исследователи отрицают вообще существование двух Сараев, утверждая, что и Сарай-Бату, и Сарай-Берке и Сарай Ал-Джедид - один город, описанный в разное время, и находится в низовьях Волги. Другие утверждают, что город в верховьях Ахтубы - новый Сарай. Третьи высказывают мысль, что в районе Царёва был легендарный Гюлистан, где чеканили золотоордынскую монету. Многие верят в это и занимаются втихую поисками монетного двора Орды. Я, как истинный патриот этих мест, поддерживаю точку зрения о том, что Сарай-Берке был новой столицей Орды.
Расцвет Сарая (не уточняется, какого) относится к первой половине XIV века. Современник того времени, историк и путешественник, Ибн Батута, сравнивал его по красоте и величию с Дамасском и Константинополем. После 1361 года город переходил из рук в руки различных претендентов на ханский престол. Здесь был Мамай, который создал самостоятельный улус в западной части Орды, простиравшийся до правого берега Волги. Имя его сохранилось в названии знаменитого Мамаева кургана. Хан Тохтамыш при поддержке Тамерлана в 1380 году, пользуясь случаем, разгромил остатки войск Мамая после его поражения в Куликовской битве и захватил престол в Сарае, а в 1382 сходил на Москву и сжёг её. Почувствовав силу, он затеял противоборство со своим бывшим покровителем. Неблагодарный жестоко поплатился за это. Тимур в результате своих походов (1395) разгромил Тохтамыша и порушил его города, в т.ч. и Сарай-Берке и Бельджамен.
В XV веке Золотая Орда окончательно распалась. На Волге от неё остались Казанское и Астраханское ханства.
Царицынская крепость, по данным документов Разрядного приказа, была построена в 1589 году на Царицыном острове. Был такой напротив устья реки Царица. "Новый город на Царицыне острове" - поначалу писалось так, затем - "Царёв город на Царицыне острове". Но длинные названия мы не любим и стали сей град величать просто - Царицын. С 1614 года новый царь Михаил Романов решил восстановить сторожевую службу на Волге, порушенную в годы лихолетья (была разорена Астрахань, сожжены Саратов и Царицын). Новая Царицынская крепость была восстановлена, но уже на высоком правом берегу Волги при впадении в неё реки Царицы.
Известно, что самые устойчивые топонимы - гидронимы: названия речек, озёр. Редко пришлые люди дают своё название тому, что уже давно на слуху, но немного переделать незнакомое им слово на свой лад могут. Нам уже понятно, что крепость-город получила своё название от реки, которую русские называли Царица. Татары говорили «Сари Су» (жёлтая вода), русский слышал что-то вроде «Сариса», а мозг незнакомое слово воспринимал как очень знакомое «Царица». Остров тоже мог называться Жёлтым - Сари-чин, что вполне трансформируется в Царицын. «Цветные» названия у водоёмов довольно известны: реки - Жёлтая в Китае, Белая на Урале, Чёрная речка под Питером; моря - Красное, Жёлтое, Чёрное, Белое и т.д.
К другим легендам относится предание о том, что дочь хана Золотой Орды, принявшая веру христианскую, была сброшена с обрыва в реку, названную после этого "Царицева". Имеются также предположения, что городу дал название Иван Грозный, поставивший здесь в 1556 году небольшую крепость в честь своей первой супруги Анастасии. Но! С какой стати дочь хана будут величать царицею? И, зная характер Ивана Васильевича, и его обращение со своими супругами, вторая версия тоже весьма сомнительна, да и, как известно, название город получил от реки
Уже в XVII-XVIII веках на Нижнюю Волгу пришли калмыки и казахи, немцы.
Интересную информацию я почерпнул из «Историко-географического словаря Саратовской губернии (1898 - 1902)», написанного Александром Николаевичем Минхом, российским историком и этнографом. В статье "Царицын" говорится об особенностях типажа местных жителей, моих предков.
«Крепкое телосложение составляет основную черту в природе здешнего народа. Относительно роста жителей сказать, что, как и везде, есть в своем роде - великаны, есть и карлики, но люди среднего роста и плотные - явление обычное: посадка их твердая, манеры несколько мешковаты, но во всех частях тела, стана и очерка лица видна правильность. Больше русых. Все почти с свежим здоровым цветом лица; худошавых мало. Проворство, торопливость и оборотливость мало заметны в здешнем простолюдине, зато крепкие и богатые жизненными силами, они терпеливо переносят жару и холод, труда и работы — не боятся. Однако самонадеянная отвага, небрежность и общая неосторожность простолюдинов бывает причиною разных болезней, главная которых - простуда: чему способствует быстрая перемена в температуре здешнего климата, особенно весною. Холодные ночи после жаркого дня, проводимым здешним народом чаще вне жилища, чем внутри их, духота и зной долгих летних дней, манящие невольно утомленного работника-земледельца, к холодному роднику влекут за собой дурные последствия. Неосторожное и неумеренное употребление до жадности арбузов, дынь и огурцов, в изобилии родящихся в этом крае, производят много гастрических болезней. Такого рода болезни в простонародии обыкновенны каждый год, но крепкая натура степняка, привыкшего ко всему с молоду, большею частию переносит их благополучно»
А ведь как точно! Ну, прямо я. Только вот с этим никак не примирюсь, хоть и волжанин: «терпеливо переносят жару и холод». Холод - да, а жару, увы, не переношу. Хотя в Армии пришлось попариться и в знойном Азербайджане, и в Афганистане. И ведь терпел и переносил. Нет, человек много вытерпеть может. Но про неумеренное поглощение бахчевых культур - это точно не про меня. А про помидоры волгоградские - ни слова. Или на стыке XIX и XX веков их у нас ещё не было?
Глава 2. ОПЫТЫ КАНАЛИЗАЦИИ
Место сближения Волги и Дона издревле было местом переволоки. Об этом я упомянул. Но была и мечта соединить эти две реки, чтобы не таскать грузы-товары посуху, да не простое это дело. Если просто срыть вал, возвышающийся над Доном, то вода из него каскадом водопадов устремится к Волге, поскольку уровень её в этом месте ниже уровня Дона на 44 метра. И конечно, передвижение по этому потоку сомнительно, по крайней мере, со стороны Волги. Поэтому люди решили соединить Волгу с притоком Дона, рекой Иловлей, идущей параллельно Волге, но гораздо выше по течению, в районе Камышина.
Первыми попробовали это турки. В 1569 году турецкий султан Селим II, сын Сулеймана Великолепного и известной Роксоланы (т.е. наполовину славянских корней), поднялся из Азова на кораблях по Дону, и пытался прорыть канал между Иловлей и Камышинкой (приток Волги) в самом узком месте, имеющем длину всего-то шесть (!) километров. Но работа эта для двадцати двух тысяч турок оказалась непосильной. Да и донские казаки не давали осуществиться планам присоединения Нижней Волги к империи Османов. Турки же потом оправдывались, что «даже всем турецким народом тут и за 100 лет ничего не сделать».
Через 130 лет Пётр Первый три года ковырялся в земле (1697 - 1701). Великий хотел перещеголять сына Великолепного силами 35 тысяч солдат и крестьян, но три года упорного труда с изъятием 650 000 кубометров земли оказались напрасными. Война со Швецией поставила крест на стройке и много крестов на могилах «строителей». Остатки этих работ сохранились, и в память о тех событиях населённый пункт носит название Петров Вал.
Уже в ХХ веке было разработано несколько проектов соединения этих рек. Так северные проекты соединяли каналами верховье Дона с разными притоками Оки. Один из них был близко к Рязани. Но вернулись всё-таки к месту непосредственного сближения Волги и Дона южнее Волгограда. Война помешала этим планам.
11 марта 1948 года был издан Приказ министра внутренних дел № 0148 «Об организации строительства Волгодонского водного пути». В СССР в конце 40-х – начале 50-х годов числилось около 2,5 миллионов заключенных и 2,8 миллиона спец. поселенцев. И эта масса практически дармовой рабочей силы вовсю использовалась на ударных стройках коммунизма. Зеки ГУЛАГА добывали золото и уран, прокладывали автомобильные и железные дороги, строили. Так знаменитый Беломор-Балтийский канал был прорыт практически вручную, с помощью лопаты, кирки и известной матери. Ну, а «папой» всех этих трудовых подвигов был НКВД-МВД, руководители которого и получали гос. награды.
По расчётам, на это отводилось пять лет. К строительству решили привлечь, помимо собственных зеков, и немецких военнопленных. Первые партии «работников» стали прибывать с апреля 1948. «Первостроителей» размещали в палатках за ограждениями из колючей проволоки, и одновременно приступали к строительству бараков и землянок для основных сил. На родину были отправлены те военнопленные, кто не мог по состоянию здоровья трудиться.
Работы шли непрерывно, в две смены. С часовым обеденным перерывом чистое рабочее время составляло 9 часов. Сон – 8 часов. Работали по шестидневке. Питание трёхразовое. Для сохранения трудоспособности были запрещены пешие переходы свыше трёх километров. Да, было сурово, но уже не так, как десять лет назад. Людей, по возможности, берегли. Вернее, не людей, а живые механизмы, которых после прошедшей войны и «естественного» отбора в лагерях стало меньше. Питание работающих немецких военнопленных осуществлялось в строгом соответствии с установленными нормами довольствия.
Сравнивая суточные пайки немецких военнопленных и наших зэков, я выделю несколько основных моментов: хлеб – 600 граммов немцам и 700 – нашим, и далее, соответственно: мясо – 100 и 20(!), но рыба – 15 и 60, сахар – 30 и 17, а чай – 17(!) и 2, зато соль – 2 и 20. Картофель, капусту, свеклу и морковь немцам давали на 200 граммов больше (по 845 гр.), а огурцы и лук совсем не входили в паёк зэка. Как видно, питание военнопленных было лучше: 115 граммов белка (мясо, рыба) против 80, сахара в два раза больше.
Меня удивили две вещи: очень много чая (17 гр.) для немца с резким ограничением соли (2 гр.). На кружку обычно заваривается 1-2 грамма чая. 17 грамм – это уже чифирь. Когда я служил в Армии, то в солдатский паёк входило 30 граммов соли и 1( один) грамм чая. Поэтому меню-раскладка в столовой являлась важным информационным документом, ибо по граммам чая сразу видно, сколько человек стоит на довольствии, т.е. численный состав части.
В сентября 1948 года был сформирован лагерь в Бекетовке. Но уже в 1949 году почти всех военнопленных заменяют отечественными заключенными. Оставались те, кто был осужден за военные преступления. Их использовали на тяжелых работах. В самом начале 1950 года лагерь был расформирован, последние военнопленные репатриированы, а помещения переданы для размещения зеков. На конец 1950 года в лагерях СССР оставалось около двадцати тысяч человек (в т.ч. более шести тысяч офицеров и 253 генерала). Не подлежали репатриации офицеры СС, СД, гестапо и полицейских карательных частей.
20 января 1949 года в должность начальника Главгидростроя и Волгодонстроя по совместительству вступил генерал-майор инженерно-технической службы Я.Д. Рапопорт. Очень известная личность. На заре Советской власти, в бытность работы в ЧК Воронежской губернии, он широко применял изощрённые пытки. В дальнейшем в системе НКВД он возглавлял различные управления по строительству. У него уже был опыт по использованию дармовой рабочей силы на строительстве каналов: Москва-Волга и Беломор-Балтийского, за что получил по ордену Ленина. Строительство БМК проводилось полностью только руками заключённых. Сотрудники Гуверовского института Бернстам и Бейхман сравнивают Рапопорта с организаторами немецких концентрационных лагерей Эйхманом и Гиммлером.
А генерал-полковник К.А. Павлов был повторно уволен из МВД по болезни 18 марта 1949 года, но к трём орденам Ленина, двум орденам Красного Знамени и ордену Трудового Красного Знамени, полученным ещё в предвоенные и военные годы, не прибавился ни один. Волгодонстрой не прославил его. Зато Рапопорт в октябре 1952 года получил очередной орден Ленина за организацию строительства Волго-Донского канала. После чего ещё возглавлял несколько крупных строительных организаций и с почётом был уволен в запас МВД в 1956 году. Умер своей смертью в 1962 году.
Норма довольствия никогда не доходила полностью до советского заключенного. Продукты разворовывались поварами и лагерными блатными. До простого зека доходила баланда да каша на воде. Чай забирали паханы на чифирь. Сахар тоже отбирали «братки». Много заключенных от недоедания болели, некоторые доходили до дистрофии. Если нормы выработки не выполнялись, то рабочее время увеличивалось, а выходные отменялись.
В лагерях царила антисанитария. Люди спали, не раздеваясь, неделями не мылись в бане. Завшивленность, туберкулёз и сифилис были распространены вплоть до того, что бараки формировались по принципу: «для туберкулёзников» и «для сифилитиков». Недоедание и болезни делали своё чёрное дело, но статистика смертности в лагерях практически не была документально обнаружена. По средним (статистическим) прикидкам в год только от болезней умирало приблизительно 50-60 заключенных или по 4-5 человек в месяц. Реально, конечно же, больше.
Ещё в 1937 году было подсчитано, что для производства работ на строительстве Волго-Донского канала потребуется около 70 экскаваторов и 30 кранов, 90 паровозов, 2000 грузовых платформ и вагонов. И 72 тысячи рабочих. При данном раскладе работы растянулись бы на 5 лет. Канал был построен за 4,5 года, но в работах было задействовано более 8000 единиц различной техники: 326 экскаваторов, 900 скреперов, 300 бульдозеров, более 4-х тысяч автомашин и т.п. Число вольнонаемных составляло около 700 тысяч человек, военнопленных - порядка 100 тысяч и советских заключенных свыше 100 тысяч человек.
31 мая 1952 года воды Волги и Дона соединились в одном из шлюзов канала. Я посмотрел схему канала. Когда плывёшь по нему со стороны Волгограда, трудно представить, что преодолеваешь водным путём гору около ста метров высотой. Волга от Волгограда течёт как бы в жёлобе, постепенно спускающемся к Каспию. В районе плотины её уровень на 14 метров ниже уровня океана, и продолжает спускаться к поверхности Каспия ещё на 14 метров. Это - Прикаспийская низменность. Дон же сам по себе находится выше уровня Волги в этом месте на 44 метра. Но земная складка Приволжской возвышенности здесь выше уровня Дона ещё на 44 метра. Вот и получается, что со стороны Волги надо подняться сначала на 88 метров, а потом спуститься к Дону на 44. Причем подъём, довольно крутой со стороны Волги, занимает около четверти длины стокилометрового канала, а три четверти - пологий спуск к Дону. На подъёме - девять ступенек-шлюзов, а на спуске всего четыре. Воду из Цимлянского водохранилища сначала закачивают на самый верх, откуда она самотёком наполняет шлюзы обоих склонов.
В комплекс канала вошли: 13 судоходных шлюзов, 3 водохранилища, 3 мощные насосные станции, 13 плотин, 7 водосбросов и водопусков, 8 мостов, паромные переправы, пристани, автомобильная дорога, Цимлянский гидроузел и сеть оросительных каналов.
Чтобы представить грандиозность проделанной работы, я порылся в литературе и сопоставил некоторые основные данные при строительстве других известных мировых каналов.
Суэцкий канал строился в середине XIX века, соединив Средиземное и Красное море, Атлантический и Индийский океаны. 165 километров пересекали безводную пустыню. Техники практически никакой. Около полутора тысяч верблюдов было выделено поначалу только для доставки пресной воды. Зато какая масса народа! По одним данным следует, что число работающих на канале составляло 1,5 миллиона человек. Другой источник говорит, что на строительстве трудились от 20 до 40 тысяч человек. Видимо, последние цифры указывают на одномоментное количество задействованных в разное время, а 1,5 миллиона - общее число, прошедших через стройку за 10 лет. Число погибших составило 100-120 тысяч. Египтяне просто прорыли невысокую песчаную перемычку между Африкой и Азией, сделав канал искусственной границей между этими частями света. Шлюзов там нет. Открытие канала было помпезным. Египет ещё не знал таких торжеств и не принимал столько высоких персон голубых кровей из Франции, Австро-Венгрии, Пруссии, Голландии. Празднование длилось семь дней и ночей. К его открытию Джузеппе Верди написал знаменитую оперу «Аида».
Непросто было с мечтой североамериканцев прорыть канал на узком перешейке между Северной и Южной Америкой, разделяющем Атлантический и Тихий океаны. Сначала надо было организовать сепаратистские волнения в Колумбии и на небольшом, оторванном от неё, кусочке образовать независимое государство Панама, с которой и договорились. Панамский канал строился на заре XX века. И там уже применялась различная землеройная техника. Для облегчения работ на перешейке было создано искусственное озеро, а к нему с обоих побережий рыли каналы, общей протяжённостью около 80 километров. По три шлюза с каждой стороны поднимали суда на высоту 26 метров над уровнем океана (помните - на 88 метров поднимаются суда над Волгой!). 70 тысяч строителей сделали это за 10 лет, а число погибших составило примерно пять с половиной тысяч. Открытие канала было не менее помпезным, чем Суэцкого. Нет, нового Верди на это не нашлось. Но представление было: специально проложенный кабель (4 тысячи километров!) соединил Белый Дом с взрывной машинкой и 20 тоннами взрывчатки, которая по мановению пальца президента США устранила последнюю перемычку, разделяющую два океана.
БМК. Беломоро-Балтийский канал - первое в СССР полностью лагерное строительство, осуществлялось силами примерно 125 тысяч зэков (по другим данным - 200 тысяч). Около 230 километров соединяют Белое море (бассейн Северного Ледовитого океана) с Балтийским (Атлантический океан). Использовались уже имеющиеся реки и озера на пути (в т.ч. Онега и Ладога), которые соединялись каналами (примерно 40 километров, прорытых вручную) с 19-ю шлюзами. Советская пропаганда откровенно вещала, что на этой стройке перековываются «враги народа». А специально организованная поездка по каналу цвета советской писательско-художественной интеллигенции во главе с Горьким (около 120 человек) должна была показать человечность и гуманность власти в работе по исправлению заблудших чад. В то время как паёк зэка состоял из полкило хлеба с баландой из морских водорослей, один из писателей в своей книге по результатам поездки писал о тарелках, заваленных кольцами колбасы, ветчины, сыра, кусочками сёмги и балыка, заливной осетрины. Цифры погибших по разным источникам разнятся на порядок. Одни утверждают, что только за полтора года работ погибло почти 100 тысяч человек, другие указывают цифру в 11 тысяч за все 3 года стройки.
Оперу по этому поводу никто не написал, но канал запомнился миру по части карты СССР с его контуром, нанесённой на пачку папирос «Беломорканал». Дешевые и сердитые, по 25 штук в пачке, они были довольно ходовым товаром, да и сейчас представляют бренд советской эпохи. Отец курил их до появления сигарет с фильтром.
Много воды утекло с тех пор. Плывут между Волгой и Доном пассажирские пароходы, грузовые баржи и танкеры, тащат буксиры плоты из брёвен. Канал работает.
О чём перешёптываются воды Волги и Дона? Мы не знаем.
Глава 3. АХТУБА
Итак, работа отца на канале Волга-Дон была закончена, но новое дело ждало его. Грандиозное строительство затевалось на Волге - Сталинградская ГЭС. Форпостом и основной базой должен был стать новый рабочий посёлок на левом берегу Волги, выше Трактозаводского района. Точнее, это был рукав Волги - река Ахтуба, исходящая из Волги в этом месте и идущая параллельно ей до самой Астрахани. Помните, на Древе Жизни она выглядит, как подпорка в месте искривления ствола. Между Ахтубой и Волгой - многочисленные протоки, перемычки, ерики, островки, озёрца, заливчики, проливчики, косы. Карта этих мест напоминает пёструю мозаику из двух цветов различных оттенков: синего (вода) и зелёного (растительность). Ширина этой пёстрой ленты колеблется от 15 до 20 километров. Эти удивительно красивые места и называются Волжской поймой. Место для отдыха и рыбалки.
Начальником строительства Сталинградской ГЭС с 1950 по 1954 годы был Логинов Фёдор Георгиевич. В 1944 -1946 годах он восстанавливал Днепрострой. Ознакомившись с планом строительства ГЭС на Волге, он включил в него строительство не просто рабочего посёлка, каких по всему СССР было разбросано сотни (редко какой из них вырастал в город). План предусматривал сразу же строительство нового города со всей, присущей ему инфраструктурой, с одновременным озеленением, как защитой от пыльных бурь. У этого плана было много противников. С людьми не привыкли церемониться. Как строились наши великие стройки, известно. О лагерях я уже не говорю. Даже на стройке Волго-Донского канала, где преобладали вольнонаёмные рабочие, царила ужасная антисанитария. Люди ютились в бараках и палатках, неделями не мылись в бане, на пищеблоках кишели крысы. Отсюда и большое количество инфекций. Рабочие городки на большинстве таких строек навсегда оставались рабочими. До сих пор можно видеть эти барачные посёлки, в которых живут, а точнее, переживают бывшие строители коммунизма, а ныне старики-инвалиды. Война ещё очень сильно напоминала о себе. Не все руины были разобраны. Решение Логинова вполне можно было подвести под статью типа «Нецелевое использование средств», и он мог бы пополнить ряды того же Ахтубинского ИТЛ и в робе зэка руководить какой-нибудь бригадой «строителей». Но Логинов отстоял своё и победил, за что Волжане ему благодарны. Мы чтим его как основателя города Волжского. В 1954 году он становится министром строительства электростанций СССР, а в 1957 году первым заместителем министра электростанций СССР. Ровесник века, он умер на 58 году жизни в 1958 году, не увидев триумфального завершения своей работы.
Мы, как и некоторые другие семьи приехавших учителей, поселились в Старой школе, что находилась поблизости от строящегося посёлка в селе Безродном (Верхняя Ахтуба). Ныне от села ничего не осталось, кроме школы, в которой размещена картинная галерея, и это уже - центральная часть разросшегося города Волжского.
Казалось, в этой пустой степи никогда ничего не было. Но это не так. Раскопки, проведенные во время строительства, показали, что под толщей земли находился культурный слой средневекового городища. Это был огромный город, протянувшийся от места, где сейчас стоит Волжский, до Царева Ленинского района (поселок Сарай). Известный лозунг французской революции «Мир хижинам, война дворцам!» в русской традиции живёт ещё с тех времён. Ибо мы низвели дворцы до положения халупы, назвав дощатую грубую постройку дворцом на тюркский манер - сарай.
Была восстановлена картина разрушенного и сожжённого города. Его разорил в 1395 году жестокий Тимур, он же Хромец, он же Тамерлан. Вот об этом городе и спорят до сих пор историки: был ли это Сарай-Берке, новая столица Орды, или здесь был Гюлистан, город, в котором делалась монета Орды? Я предпочитаю считать себя жителем столицы. Думаю, если бы не спешка с вводом всё новых и новых строительных объектов, археологам и историкам, возможно, было бы достаточно материала для более глубокого постижения истории того времени этого края. Надолго после этого степь была мёртвой.
Русское государство присоединило эти земли в середине XVI века. Село Безродное, одно из первых поселений на этом месте волжского казачества и беглого крестьянства, стало вторым этапом в истории Волжского. Оно возникло в 1607 году после неудачного восстания Болотникова против царя Василия Шуйского. Городской люд Царицына, поддержавший восстание, спасаясь от расправы, бежал за Волгу, на реку Ахтубу, где и было основано поселение.
Мальчишкой ещё я слышал разговоры о найденных здесь подземных многокилометровых ходах, подземном монастыре с кельями и гробницами. В большей степени потом это оказалось правдой.
Вот что говорится в статье «Ахтуба» Энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона (С.-Пб.1890—1907):
«Самую лучшую часть ахтубинской долины представляет ее верховье, или северная часть… первыми колонистами в начале XVII ст. явились беглые, образовавшие сел. Безродное, ныне Верхне-Ахтубинское. Петр В. … повелел в этой местности устроить в 1720 г. в с. Безродном шелковичный завод… К заводу были приписаны четыре ближайшие к нему села; каждый домохозяин обязан был в течение года посадить 10 тутовых деревьев… Несмотря на все льготы, дарованные населению, занимавшемуся шелководством, и подтвержденные указом 1785 г., … шелководство… до того пришло в упадок, что правительство, по просьбе крестьян ахтубинских шелковичных заводов, в 1810 и 1813 гг. обратило всех — в казенных соляных возчиков, а в 1819 г. все они поступили в число казенных крестьян. Ахтубинская долина замечательна в археологическом отношении, представляя во многих местах развалины, курганы, свидетельствующие о бывших здесь некогда значительных городах. Так, в царевском уезде развалины тянутся от с. Верхне-Ахтубинского, по направлению к ЮВ, придерживаясь берегов А., через г. Царев, до с. Колобовки и даже до дер. Зубовки, на протяжении 90 верст. На всем этом пространстве расстояние между курганами местами доходит до нескольких верст; но от р. Калькуты до р. Царевки, на расстоянии семи верст, местность представляется сплошь усеянной кирпичом и щебнем. Эта местность принимается за центр Сарая - столицы Золотой Орды».
Спасибо, товарищи Брокгауз и Ефрон, за поддержку версии (моей): «Волжский - столица Золотой Орды». Напомню, что от села Безродного (Верхне-Ахтубинское) осталась Старая школа, построенная в 1881 году, которая сейчас находится в центре Волжского. Село Нижне-Ахтубинское - ныне город Средняя Ахтуба, и Волжский практически дотянулся до него. Возможно, они сольются в один город. А там и до Красной Слободы недалеко. Вот и вырисовывается образ будущего мегаполиса на Волге и Ахтубе, закольцованного плотиной и Краснослободским мостом!
Во время Великой отечественной войны село было практически полностью разрушено. Здесь, на высоком берегу Ахтубы, стояли дальнобойные орудия и «Катюши», посылающие свои смертоносные заряды через Волгу на головы врага. Отсюда было хорошо видно, как горел Сталинград, как горела сама Волга от разлившейся нефти. Но сюда, на левобережье Волги, враг не ступил - «За Волгой для нас земли нет!»
Глава 4. СТАРЫЙ КВАРТАЛ
Вскоре из Старой школы мы переехали в один из первых сданных домов первого квартала Каменного городка, как тогда называли посёлок, в отличие от Деревянного городка (говорили просто - Деревянный), построенного вблизи Старой школы. Это были двухподъездные кирпичные двухэтажки, по три квартиры на пролёте.
Небольшая двухкомнатная квартира на первом этаже. В одной комнате я со старшим братом, в другой - отец с матерью. Помню наружную электропроводку: скрученный двужильный провод в матерчатой оплётке, протянутый между белыми фаянсовыми изоляторами. Абажур, кажется, жёлтый, вместо люстры. На стене чёрный бумажный динамик радио. Канал один: «Говорит Москва!» Включался и выключался сам. В шесть утра раздавались звуки Гимна Советского Союза. Потом шла утренняя гимнастика. Телевизора ещё не было, и я любил слушать детские передачи. Постарше - «Пионерскую зорьку».
На кухне была каменная печка с духовкой и чугунными конфорками. Топилась дровами, как и водяной титан в ванной-туалете. Тяжёлый чугунный утюг, обычно, нагревался на печи. Холодильника не было, и в детской комнате был вырыт погреб (благо, первый этаж), где хранились соленья, консервация, картошка и прочее. Зимой продукты хранились между двойными рамами окон (расстояние позволяло).
И был у нас сундук, наследие прошлого века. Там лежали какие-то меховые и прочие изделия, пересыпанные нафталином. В отдельных ячейках - какая-то мелочёвка и шкатулка, вроде эбонитовая, фашистская, поскольку сбоку выпукло красовался немецкий орёл, держащий в лапах венок со свастикой. Там лежали разные документы и старые почтовые открытки «Poste cartе» начала века. Это потом уже, во время службы в армии, увидев полевой телефон, который стоял у меня дома, я понял, что эта шкатулка была коробкой под немецкий полевой телефон.
В 1952 году в посёлке было зарегистрировано 10 000 человек. Основную массу составляли строители. Те самые строители коммунизма, в основном молодёжь, которые к своему пенсионному возрасту должны были его построить, но ещё не знавшие об этом. Не сказал ещё Никита Хрущёв свои знаменитые слова: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Но коммунизм строили и лица, недостойные этого общества. Здесь трудилось около 20 000 заключенных Ахтубинского исправительно-трудового лагеря, просуществовавшего до мая 1953 года (амнистии после смерти Сталина). Они размещались в бараках, землянках, а также в отдельно построенных кирпичных домах литерных кварталов (А - Е). День работы на стройке засчитывался им как три дня отсидки (как на войне). Вспомните канал Волго-Дон. Посёлок получил название Волжский.
Первого сентября 1952 года мама торжественно открывала первую среднюю школу посёлка - школу № 1, куда пошли учиться дети строителей и местные ребята из Безродного, Погромного, Лебяжьей Поляны. Она была назначена завучем. А через два года был уже первый выпуск её десятиклассников. Пошёл и Игорь в четвёртый или в пятый класс. Через три-четыре года ему посчастливилось побывать в Артеке. Школу он закончил с серебряной медалью, затем - Волгоградский политех. После него - армия. Потом - работа в комсомоле до первого секретаря Волжского горкома ВЛКСМ. Встречи и проводы гостей, поездки за рубеж. Бурная комсомольская юность. Но это будет позже.
22 июля 1954 года посёлку был присвоен статус города (Логинов ещё был у руля). Этот день празднуется волжанами как День города. К этому времени здесь функционировал кинотеатр, трёхэтажный универмаг, хлебозавод, открылся больничный городок с роддомом и инфекционной больницей. К 30 тысячам жителей добавилось ещё пять: на стройку приехала семья Кравцовых с двумя малыми детьми и их бабушкой. Анатолий, глава семейства, прекрасный механик, автослесарь, помотался по степям Казахстана в геологоразведочных партиях. Здесь ему предстояло стать бригадиром авторемонтников. Их годовалая Алёнка, родившаяся за год до этого в Крыму, вырастет и в 1973 году станет моей женой. А поселили их пока в литерном квартале «Е», поскольку часть бывших зэков по амнистии уехала, а оставшиеся стали новыми горожанами. Освободившиеся квартиры в этих кварталах были, конечно, хуже по качеству, чем в тех, где жили мы. И в каком состоянии их оставляли бывшие зэки после двух лет эксплуатации, сказать не берусь.
В 1956 году рядом с нашим кварталом построили стадион. Сам город находится на возвышенности. Между её подножием и берегом реки в разных местах на протяжении города расстояние колеблется от 500 до 800 метров. Этот естественный склон, спускающийся к Ахтубе, и сделали трибуной. Впечатляли мраморные колоннады, поставленные на входе в него, с мраморной же лестницей. Посещение футбольного матча тогда было семейным делом. Стадион был всегда переполнен. Болели за нашу «Энергию». Болели за Сталинградский «Трактор». И болели тогда совсем по-другому, радостно, а не злобно, как сейчас, когда по трибунам прокатываются и перехлёстываются разноцветные волны ненависти. А стадион после смерти Логинова назвали его именем.
В 1956 году открылась первая музыкальная школа. Преподавателем игры на баяне у меня был молодой Василий Дьяченко. Игру на фортепьяно преподавала его жена Алла, красивая женщина, с которой у него в дальнейшем не сложились отношения. Тогда я не знал, что его вторым увлечением после музыки была поэзия. С его стихами я познакомился только в старших классах. Он печатался в газете «Волжская правда». А первый его сборник стихов «Клавиши» вышел в 1968 году, когда я уже учился в институте. Добрые лёгкие стихи запоминались и трогали душу. Рак не пощадил молодого перспективного поэта, и через год, в возрасте всего тридцати четырёх лет, его не стало. Незадолго до смерти он получил известие об окончании Литинститута им. А.М. Горького, где он заочно учился, и выдаче диплома без защиты. Недавно я прочитал, что он считается первым поэтом города Волжского. Я горжусь, что он был моим учителем, пусть и не в поэзии. Проучившись четыре года, я бросил школу. А жаль. Ведь родители продали тогда дачу, чтобы купить мне пианино «Кубань» и баян «Ростов-Дон».
Телевизор (ещё чёрно-белый) мы ходили смотреть к знакомым в другой квартал. Просмотр был коллективный: две-три семьи с детьми. Тогда все передачи можно было без опасения смотреть детям. А сейчас, когда внук переключает каналы, сколько гадостей в иных из них выплёскивается с экрана. Об Интернете я уже молчу.
На смену чёрному настенному рупору пришёл большой стационарный ламповый радиоприёмник «Балтика». Загадочно и заманчиво мерцала в центре панели зелёная лампочка-индикатор. Вращая ручку настройки, я словно окунался в иной мир. Правда, вторжение в отдельные сектора радиочастот не было приятным: какофония звуков, жужжание и свист, через которые прорывались обрывки речи или музыки. Это были «голоса»: «Голос Америки», «Немецкая волна», «Би-Би-Си», «Голос Ватикана», радио Люксембурга, Китая и пр. Они открывали глаза на многое, но разум строителя коммунизма сопротивлялся. «Голоса» противной нам идеологии глушили.
Летом 1957 года я катился вместе с волной молодёжи в сторону стадиона, где запускали салют и фейерверк по случаю 6-го Всемирного Фестиваля молодёжи и студентов, который открылся в Москве. В руках горели факелы и были эмблемы Фестиваля - «ромашки» пяти разноцветных лепестков. Вот что я нашёл об этом в интернете:
«Прозвучавшая на церемонии закрытия песня «Подмосковные вечера» в исполнении Владимира Трошина и Эдиты Пьехи надолго сделалась визитной карточкой СССР. Один из фестивальных конкурсов впоследствии стал постоянной передачей на телевидении и положил основу массовому распространению в находящемся под железным занавесом Советском Союзе КВН. Популярными стали музыкальные суперхиты «Rock around the clock», «Гимн демократической молодёжи», «Если бы парни всей Земли…» и др.»
Прекрасно помню все эти песни. «Люди мира, на минуту встаньте…» - это мне слышится в более позднем исполнении Муслима Магомаева. А «Парни» звучат во мне голосом любимого «Мистера Икс» - Георга Отса. О КВН я уже молчу. Нет, скажу: раньше он был лучше. Хотя, весьма субъективно. Может быть, чище. Не было грязи и дурацкой хохмы на западный манер (когда за тебя смеются чужие голоса, а тебе не смешно).
А после фестиваля у нас появились стиляги: причёски а-ля Пресли (с бриолином), узкие брюки-дудочки, натягиваемые с мылом, остроносые туфли. «Стиляга модная, сама голодная, а брюки узкие, сама не русская…» - кричали мы им вслед. Рок-н-ролл завоёвывал сердца и двигал ногами молодёжи. Не всей, конечно. В прессе это яро осуждалось. Помню «Крокодил» тех лет с многочисленными картинками, типа «нравы их жизни». Почему-то американскую «золотую» молодёжь часто изображали с бутылкой “Coca-Cola” в руке. И этот напиток у меня олицетворял «тлетворное влияние запада». Фильм «Стиляги» кое-что напомнил мне о той жизни. Но лет через 6-7 уже другие стиляги носили не «дудочки», а брюки-клёш. У некоторых снаружи клёша была складка, в которой, кто пришивал цепи, кто маленькие колокольчики, кто нашивал пуговицы.
А ещё после фестиваля, на следующий год, в СССР стали появляться цветные дети - плоды разноцветной фестивальной ромашки.
В этом же году в школу пошёл я, но мама уже год как была директором школы № 5 (тогда - семилетки). Под Новый 1957-1958 год около стадиона был сдан зимний плавательный бассейн. Тогда их было всего несколько на весь СССР. К своему стыду в семь лет я ещё не умел плавать. В бассейне я чуть не утонул, когда пенопластовая доска выскользнула у меня из рук,и никто этого не заметил. Но я не помню паники с моей стороны, а помню, как, став на дно, я прошёл несколько метров на подъём, пока моя голова не вышла из воды. И тут только меня заметили. Родители тогда меня забрали, и плавать я научился позже, на Кубани, на одном из лиманов Азовского моря, где было очень мелко, а вода солёная. Классе в девятом я некоторое время ходил в этот бассейн в секцию водного поло.
В это время в нашей семье появляется новый член. С Кубани приехала учиться в техникум племянница отца, Шура, что была, как и брат, на восемь лет старше меня. На Кубани тогда проживала многочисленная отцовская родня, перебравшаяся туда в 1925 году от голода с Брянщины. Три брата отца не вернулись с Великой Отечественной. За несколько лет отец сагитировал и «перетащил» в Волжский семью младшего брата, Терентия, двух племянниц. Дяде Терентию повезло: с войны он вернулся живой, правда, задержался в немецком плену в Австрии. Потом ещё несколько человек нашего рода-племени поменяли Кубань на Волгу.
Помимо учёбы, Шуре было доверено моё воспитание. В начальной школе она проверяла мои домашние уроки. Она смотрела, как я музицирую на баяне и пианино. Смотрела и повторяла. И преуспела в этом гораздо больше, чем я. Потому, много лет спустя, старый баян я передал ей (пианино родители продали). Худенькая и подвижная, она хорошо пела, и я, семилетний пацан, был просто влюблён в неё. «Карнавальная ночь» тогда всех с ума свела, и мы с Шурой разыгрывали сценки из фильма: она пела под Гурченко, а я изображал её воздыхателя-осветителя, направляя на неё самодельный софит (как артист Белов в фильме). Но вскоре она перешла в общежитие техникума, вышла замуж (как я ревновал поначалу!). В дальнейшем, уже в возрасте, получила высшее образование и работала инженером на месте моего отца.
Глава 5. АХТУБА - ВОЛГА
Первоначально никто не предполагал, что рабочий посёлок в безводной почти плоской степи станет цветущим и одним из самых зелёных городов страны. Одновременно со сдачей домов проводилась посадка деревьев, кустарников, разбивка цветочных клумб. Был заложен городской парк. С каждым годом город всё дальше и дальше продвигался в степь. Ещё недавно, мы, пацаны гонялись за сусликами в степи, которая начиналась в нескольких сот метрах от домов, выманивали из норок тарантулов шариком из воска на ниточке, а теперь эти места были застроены домами, а дальше в степи строились уже не кварталы, а микрорайоны. Внизу, от стадиона к Ахтубе и в южном направлении стали строить дачи. Получили участок и мы, но, как я уже написал выше, дачу мы продали, не успев, как следует, развернуться на земле. Домов тогда на дачах почти не строили. Сарай (дворец!) или фанерно-дощатый домик занимал немного места, чтобы хранить инвентарь, да чтобы посидеть можно было за столиком, отдохнуть да дождь переждать. Сажали фруктовые деревья, виноград, малину, овощи, картошку. Потом дачами покрылся и остров Зелёный, дачи ушли и в северном направлении, в район порта. Ныне Волжский - второй по величине в области и 58-й в списке городов России, с населением 314,4 тысячи человек (2010 год).
Мостов через Волгу тогда не было и единственным путём из Волжского в Сталинград был водный. Курсировали речные «трамвайчики» типа «Москвич», а позже - катера на подводных крыльях типа «Ракета». Много раз осуществлял я этот водный переход (около трёх часов, кажется), даже тогда, когда уже было организовано автобусное сообщение через плотину. Это ведь так интересно, плыть по узкой Ахтубе, а потом по Волго-Ахтубинскому каналу (прорытому специально перед тем, как заглушить естественный исток Ахтубы из Волги), покачиваясь на волнах и озирая проплывающие мимо берега с буйной зелёной растительностью. На острове Зелёном (между Волгой, Ахтубой и каналом) была дубовая роща и остатки тутовника. Деревья большие, старые. Где это теперь всё?
А когда катер выходил из канала и, обогнув остров Денежный, вырывался на простор Волги, дух захватывало от этого величия. «Широка! Глубока! Сильна!» - верно пела Любовь Орлова в фильме «Волга-Волга». С катера, по мере продвижения, открывалась панорама всего великого города от Тракторного до центральной набережной. Свежий ветерок гулял по палубе, носились чайки. Буксиры толкали тяжёлые баржи, груженные песком, древесиной, бетонными блоками. Шли танкеры, другие буксиры тянули длинные плоты из брёвен. Волга работала. Проходили прогулочные катера с музыкой, проносились на подводных крыльях красавцы «Метеоры» и «Ракеты», шлёпали колёсами по воде большие пассажирские пароходы. Волга отдыхала.
Я представлял себе, как по волнам бежали струги Степана Разина, как над рекой неслась разухабистая песня вольницы, как Стенька могучими руками бросал «в набежавшую волну» персиянскую княжну, подарок Волге-матушке. Эх! Правда, по легенде это было под Астраханью.
Может, на этих берегах, о которых голосом Шаляпинским звучала песня рабочей артели «Дубинушка», Репин писал картину «Бурлаки на Волге»? Кстати, посёлок Спартановка, часть Тракторозаводского района, который начинается сразу после переезда плотины, назывался сначала Портяновка. Здесь были бурлацкие артели, и портяночный дух носился над Волгой. Советская власть двумя буквами увековечила в его названии героя всех рабов всех народов, бунтаря Спартака.
А зимой в этом районе через Волгу переправлялись по льду. Один такой переезд мне запомнился: я лежал на санях в чёрной мохнатой шубке с поднятым воротником, обмотанным толстым шарфом, в завязанной чёрной шапке-ушанке и укрытый сверху тулупом. Видимо, это было один раз, потому что больше ничего не помню. Нет, помню: «Был сильный мороз...»
Когда строилась ГЭС, была сооружена подвесная канатная дорога для переправы грузов (1955 - 1958 гг.) через Волгу. Между линиями вагонеток был подвешен и вантовый мост для перехода людей. Высота опор составляла 132 метра, а протяжённость моста - около километра. Причём, вся дорога держалась только на двух опорах, а под канаткой была натянута страховочная сетка. Единственный раз я проходил по этой трассе с родителями, когда мне было лет 6-7, но страх высоты, когда под собой внизу видишь текущую Волгу, и качание мостков под ногами, кажется, помню. Кажется, никто не упал.
Глава 6. ЧЕМ БОГАТЫ…
По воскресеньям я с нетерпением ждал, когда родители придут с базара. Они всегда приносили домашнее кислое молоко, которое я очень любил, густое и плотное, в котором могла стоять ложка, но не стояла, потому что я ей поглощал эту вкуснятину, посыпанную сахаром. А ещё каймак - густое жёлтое топлёное молоко с коричневой поджаристой корочкой. Приносили свежую рыбу, которая ещё била хвостом и шевелила жабрами. Брали живых кур и петухов: рубили головы, ощипывали, опаливали. Натуральное. Живое. Не замороженное.
Доставали и осетринку, и икорку чёрную. Волга ведь! Но не на каждый день, а на праздник. И не на базаре. Браконьера знакомого надо было иметь. А где вы видели тогда осетрину и её икру в магазине? В Москве? В Елисеевском? Да! Москва - порт пяти морей! Вот и плыли туда все деликатесы с Балтики и Каспия, Чёрного и Белого морей. И каким-то образом «приплывали» с Тихого океана. А люди не видели в продаже этих местных даров природы. Посадили того знакомого браконьера, и прервалась связь желудка с царскими дарами родной природы. На некоторое время.
Довелось мне попробовать жареную миногу. Её тогда полно было. Рыба - не рыба, змея - не змея. Похожа на угря, но голова совсем не рыбья. Круглый рот с зубами. Особый вид. Как я недавно прочитал - «примитивные позвоночные класса круглоротых». Миноги присасываются к рыбам, выделяют пищеварительные соки в тело жертвы, а затем всасывают уже частично переваренную пищу. Хищник и паразит. И вкуснятина на сковородке. Однако после перекрытия Волги её практически не стало. Недавно прочитал, что тварь эта в Каспии водится, а в реки (и довольно далеко) заходит только на нерест. Вот поставили плотину, и неинтересна Волга стала для миноги. Впрочем, как и для осетровых пород. А ведь они красовались и на гербе Царицына в 1854 году: французский щит, разделенный на две равные части горизонтальной линией, в верхней части помещен герб губернского Саратова (три стерляди на голубом поле), а в нижней части на красном поле две перекрещенных серебряных стерляди.
Вообще, по разнообразию рыбы Волга одна из богатейших рек. Из Каспия заходят: минога, белуга, осетр, севрюга, шип, белорыбица и другие. Своя, волжская рыба: стерлядь, сазан, лещ, судак, язь, щука, налим, сом, окунь, ерш, жерех... Воблу! Воблу забыл сушёную. Под пиво волжское, «Толстяк», «Волжанин». Ещё не так давно и в Сочах его было полно, в кегах. Но не то стало пиво. Не то. Однако, отвлёкся.
Но царица рыб, конечно, белуга. Катран, черноморская акула и в подмётки ей не годится ни по размеру, ни по весу. В начале прошлого века встречались белуги весом свыше тонны (!). Вот, скажете: что это он Сочи да Чёрное море упоминает? Да живу я в Сочи, почти двадцать лет живу, а на Волге уже лет семь не был. Это так, чтобы ясно было, - ностальгирую.
Волга. Не только рыбой своей она знаменита. Ну, волжские раки - лучшие друзья донских раков, всем известно. Поэтому, деликатес этот я особо выделять не буду. Опять же, к пиву сказано. А что из даров природы можно назвать брендом Волгограда?
Быковские арбузы - соперники астраханских? Ну, раз они соперники, то мало чем отличаются. Вряд ли неспециалист сможет отличить их. Да и не в самом же Волгограде они растут. Быково - это около 150 км от Волгограда вверх по течению Волги по левому берегу. Арбузный край. Селекционная станция. Вот запамятовал: в самый сезон, самые дешевые арбузы по пять или по три копейки за кило стоили? Мы тогда их десятка два, наверное, закупали, и они у нас и под кроватями и под столом хранились.
Помидоры? Помидоры! Вот здесь я немного остановлюсь. В Москве жила подруга мамы, тоже Дубовская, с которой они учились вместе в пединституте. Жена генерала, с которым прошла испытание огнём войны. Так вот, каждое лето мы с мамой отправляли им с проводниками поездов пару-тройку больших коробок с этим волгоградским чудом. Как они радовались родным Сталинградским «золотым яблокам» (pomi d'oro по-итальянски). Вы удивляетесь? В Москву? Да Москва была завалена болгарскими помидорами, которые надкусил и высосал. С волгоградскими это не получится. На разрезе плотное сочное ярко-красное мясо! Жевать надо! Бренд? Но ведь не в самом же Волгограде и они растут.
А какой волжский салат из помидор без горчичного масла? Масла из Сарепты, бывшей немецкой колонии вблизи Царицына, которая первой в России стала возделывать культуру горчицы в самом начале 19-го века. Одному из жителей колонии, Конраду Нейтцу, в результате многолетних селекционных экспериментов, удалось вывести особый сорт сизой горчицы, которую и назвали «сарептская». А в 1801 году он впервые изготовил на ручной мельнице из её семян пряную горчичную приправу и горчичное масло, оригинальный и неповторимый вкус которых уже в 1810 году по достоинству был оценен императором Александром.
Интересно, что поначалу горчица применялась как лекарство (Нейтц был врачом). Многие знают её только в виде приправы и горчичников. Но наша приготовленная приправа, которую можно было видеть в горчичнице любой столовки, рядом с перечницей и солонкой, совсем не то, что подают в гасштедтах или в киосках, торгующих горячими сосисками в Германии. Ту горчицу можно есть ложками. Я там был, знаю. Нашу горчичку тоненьким слоем на корочку чёрного хлеба или на кусочек холодца — ах! Нос прошибает, из глаз слезу вышибает, дух захватывает, и в желудке греет весьма приятно.
Вкус у горчичного масла особенный, значительно отличающийся от подсолнечного, с пикантной, почти не ощутимой, горчинкой. Я бы назвал этот, не передаваемый на бумаге вкус, горчичинкой. Впервые попробовавшим его оно может и не понравится. А мы его просто обожаем. Всегда, приезжая в отпуск в Волжский, мы увозили с собой пару-тройку бутылок. Не для жарения. Только для салатов. На праздники. А варёная картошка с этим маслицем - тоже чудо, особенно с селёдочкой. Да и так просто, на ту же корочку чёрного хлеба немного масла, тонкий срез луковицы и посыпать солью. Всё, слюнками исхожу!
Да и Сарепта давно уже часть самого Волгограда, его Красноармейского района, в котором начинается Волго-Донской канал. Вот это масло я и считаю гордостью Волгограда, его брендом. Раньше его нигде, кроме Волгоградской области, я не встречал. Но, с некоторых пор, масло можно купить и в Сочи. Только оно уже совсем не такое, очищенное, практически без запаха. Того, что было раньше, насыщенного жёлто-коричневого цвета, со специфическим запахом, даже с небольшим осадочком, уже нет. Я с удивлением прочитал, что бОльшую часть производимого горчичного масла отправляют за рубеж.
Сарептинские немцы первыми в Нижнем Поволжье в середине 19-го века стали сажать и картофель, который местные жители упорно не принимали, называя «чёртово яблоко». Интересные «яблочки» пришли на русскую землю: помидор - золотое, а картофель - чёртово. И оба с трудом осваивались русским крестьянством. Тот же Нейтц, что открыл первый маслобойный завод из горчицы, бесплатно раздавал местным крестьянам клубни картофеля с условием отдачи небольшой части урожая. Вскоре крестьяне распробовали вкус «чёртова яблока» и более таковым его не называли. Картошка стала вторым хлебом россиянина.
Сарепта знаменита и сарпинкой - одной из лучших тканей в России 19-го века. Ткань была настолько практична и прочна, что волжские бурлаки вили из нее бечевки.
Ну, и вспомним, что родиной тутовых деревьев в России по праву считается Нижнее Поволжье, ибо по указу Петра I здесь (в селе Безродном - будущем Волжском) были основаны заводы по производству одежды из червей - тутового шелкопряда.
_________________________________________________________
Иллюстрации – см. галерею.
Начало - "Роман с Волгой" (повесть). Часть I. "Корни".
Глава 1. В ПЛАСТАХ ЗЕМЛИ
История, которая творится на наших глазах, сохраняется в нашей памяти, у каждого по-разному. Историю до нашей жизни мы можем узнать из книг и фильмов. Древнюю историю мы познаём, вскрывая пласты земли. Они идут слоями, как листы Книги Истории. Надо только уметь их читать.
Первыми жителями этих мест были неандертальцы. В балке Сухая Мечетка Тракторозаводского района Волгограда при земляных работах, начатых в связи со строительством ГЭС, под двадцатиметровым (!) слоем была обнаружена стоянка древнего человека, состоявшая из пяти жилищ, в центре каждого из которых находился очаг. Они имели округлую форму диаметром до 7 метров, и напоминали жилища типа северных чумов. При раскопках было обнаружено около 4000 каменных предметов. Это - древнейшее на Восточно-европейской равнине поселение первобытного человека, относящееся к эпохе 75-100 тысяч лет назад. Было исследовано только 650 кв. метров площади стоянки, примерно половина из предполагаемых по расчётам.
Кого только не было на этих землях. Долгое время здесь кочевали скифы и сарматы. В V веке по Нижнему Поволжью транзитом из Азии в Европу прошли полчища гуннов. Городов они не ставили. Их ждали покорённые города Европы. Авары, угры, печенеги, половцы... Некоторые народы ненадолго задерживались здесь, оставляя в качестве свидетельства своего пребывания могильные курганы и разрушенные города.
В VI—X веках междуречье Волги и Дона занимал Хазарский каганат, столица которого, Итиль, была в устье Волги, где-то в районе нынешней Астрахани. Ближайший к нашим местам укреплённый городок хазар, Саркел, был на Дону. В 965 году он был взят князем Святославом Игоревичем и под названием Белая Вежа долгое время оставался русским. Теперь он на дне Цимлянского водохранилища. Чуть позже тот же Святослав разгромил и Итиль, и с Великой Хазарией было покончено.
Но в XIII веке эти земли облюбовали завоеватели половины Азии и половины Европы, монголо-татары. Волга была длинной естественной преградой на пути степняков, поэтому на основных путях её пересечения строились укреплённые «перевалочные пункты». Одним из таких пунктов был Бельджамен - город Золотой Орды. Его «откопали» в 2 км севернее Дубовки (где родилась мама, где корни её фамилии). Возможно, именно он обозначался в русских летописях, как Бездеж. Бельджамен можно перевести как «город дубов», что связано с этими могучими деревьями, которые покрывали побережье Волги в этом месте. Здесь Дон максимально сходится с Волгой, и расстояние между ними составляет 60 километров. Такие места называли переволоками. Лёгкие судна из одной реки волокли по суше, чтобы продолжить путь далее по другой реке.
В устье реки Царицы тоже существовало крупное поселение Золотой Орды, которое контролировало переправу через Волгу и путь в Сарай. После раздела Золотой Орды на два крыла после смерти Чингисхана, его внук Бату, он же Батый, ставший во главе правого (западного) крыла, расширил свои владения в 1236-1242 годах, и Нижнее Поволжье стало его центром. Улус Батыя назывался Белой Ордой. Примерно в 80 км к северу от нынешней Астрахани, на левом берегу Волги (точнее, на Ахтубе) была основана столица - Сарай-Бату.
Но мне интересен другой Сарай - Сарай-Берке, который был на берегах верхней Ахтубы (в районе Царёва) в том же XIII веке. В одних источниках столицу Орды из Сарай-Бату перенёс в новый город хан Берке, брат Бату, в 1260 году. В других источниках хан Узбек в годы своего правления (1312-1342) перенёс столицу в новый, построенный им, город, известный как Сарай Ал-Джедид.
Я углубился в исторические изыскания, но разъяснения так и не получил. Одни авторы-исследователи отрицают вообще существование двух Сараев, утверждая, что и Сарай-Бату, и Сарай-Берке и Сарай Ал-Джедид - один город, описанный в разное время, и находится в низовьях Волги. Другие утверждают, что город в верховьях Ахтубы - новый Сарай. Третьи высказывают мысль, что в районе Царёва был легендарный Гюлистан, где чеканили золотоордынскую монету. Многие верят в это и занимаются втихую поисками монетного двора Орды. Я, как истинный патриот этих мест, поддерживаю точку зрения о том, что Сарай-Берке был новой столицей Орды.
Расцвет Сарая (не уточняется, какого) относится к первой половине XIV века. Современник того времени, историк и путешественник, Ибн Батута, сравнивал его по красоте и величию с Дамасском и Константинополем. После 1361 года город переходил из рук в руки различных претендентов на ханский престол. Здесь был Мамай, который создал самостоятельный улус в западной части Орды, простиравшийся до правого берега Волги. Имя его сохранилось в названии знаменитого Мамаева кургана. Хан Тохтамыш при поддержке Тамерлана в 1380 году, пользуясь случаем, разгромил остатки войск Мамая после его поражения в Куликовской битве и захватил престол в Сарае, а в 1382 сходил на Москву и сжёг её. Почувствовав силу, он затеял противоборство со своим бывшим покровителем. Неблагодарный жестоко поплатился за это. Тимур в результате своих походов (1395) разгромил Тохтамыша и порушил его города, в т.ч. и Сарай-Берке и Бельджамен.
В XV веке Золотая Орда окончательно распалась. На Волге от неё остались Казанское и Астраханское ханства.
Царицынская крепость, по данным документов Разрядного приказа, была построена в 1589 году на Царицыном острове. Был такой напротив устья реки Царица. "Новый город на Царицыне острове" - поначалу писалось так, затем - "Царёв город на Царицыне острове". Но длинные названия мы не любим и стали сей град величать просто - Царицын. С 1614 года новый царь Михаил Романов решил восстановить сторожевую службу на Волге, порушенную в годы лихолетья (была разорена Астрахань, сожжены Саратов и Царицын). Новая Царицынская крепость была восстановлена, но уже на высоком правом берегу Волги при впадении в неё реки Царицы.
Известно, что самые устойчивые топонимы - гидронимы: названия речек, озёр. Редко пришлые люди дают своё название тому, что уже давно на слуху, но немного переделать незнакомое им слово на свой лад могут. Нам уже понятно, что крепость-город получила своё название от реки, которую русские называли Царица. Татары говорили «Сари Су» (жёлтая вода), русский слышал что-то вроде «Сариса», а мозг незнакомое слово воспринимал как очень знакомое «Царица». Остров тоже мог называться Жёлтым - Сари-чин, что вполне трансформируется в Царицын. «Цветные» названия у водоёмов довольно известны: реки - Жёлтая в Китае, Белая на Урале, Чёрная речка под Питером; моря - Красное, Жёлтое, Чёрное, Белое и т.д.
К другим легендам относится предание о том, что дочь хана Золотой Орды, принявшая веру христианскую, была сброшена с обрыва в реку, названную после этого "Царицева". Имеются также предположения, что городу дал название Иван Грозный, поставивший здесь в 1556 году небольшую крепость в честь своей первой супруги Анастасии. Но! С какой стати дочь хана будут величать царицею? И, зная характер Ивана Васильевича, и его обращение со своими супругами, вторая версия тоже весьма сомнительна, да и, как известно, название город получил от реки
Уже в XVII-XVIII веках на Нижнюю Волгу пришли калмыки и казахи, немцы.
Интересную информацию я почерпнул из «Историко-географического словаря Саратовской губернии (1898 - 1902)», написанного Александром Николаевичем Минхом, российским историком и этнографом. В статье "Царицын" говорится об особенностях типажа местных жителей, моих предков.
«Крепкое телосложение составляет основную черту в природе здешнего народа. Относительно роста жителей сказать, что, как и везде, есть в своем роде - великаны, есть и карлики, но люди среднего роста и плотные - явление обычное: посадка их твердая, манеры несколько мешковаты, но во всех частях тела, стана и очерка лица видна правильность. Больше русых. Все почти с свежим здоровым цветом лица; худошавых мало. Проворство, торопливость и оборотливость мало заметны в здешнем простолюдине, зато крепкие и богатые жизненными силами, они терпеливо переносят жару и холод, труда и работы — не боятся. Однако самонадеянная отвага, небрежность и общая неосторожность простолюдинов бывает причиною разных болезней, главная которых - простуда: чему способствует быстрая перемена в температуре здешнего климата, особенно весною. Холодные ночи после жаркого дня, проводимым здешним народом чаще вне жилища, чем внутри их, духота и зной долгих летних дней, манящие невольно утомленного работника-земледельца, к холодному роднику влекут за собой дурные последствия. Неосторожное и неумеренное употребление до жадности арбузов, дынь и огурцов, в изобилии родящихся в этом крае, производят много гастрических болезней. Такого рода болезни в простонародии обыкновенны каждый год, но крепкая натура степняка, привыкшего ко всему с молоду, большею частию переносит их благополучно»
А ведь как точно! Ну, прямо я. Только вот с этим никак не примирюсь, хоть и волжанин: «терпеливо переносят жару и холод». Холод - да, а жару, увы, не переношу. Хотя в Армии пришлось попариться и в знойном Азербайджане, и в Афганистане. И ведь терпел и переносил. Нет, человек много вытерпеть может. Но про неумеренное поглощение бахчевых культур - это точно не про меня. А про помидоры волгоградские - ни слова. Или на стыке XIX и XX веков их у нас ещё не было?
Глава 2. ОПЫТЫ КАНАЛИЗАЦИИ
Место сближения Волги и Дона издревле было местом переволоки. Об этом я упомянул. Но была и мечта соединить эти две реки, чтобы не таскать грузы-товары посуху, да не простое это дело. Если просто срыть вал, возвышающийся над Доном, то вода из него каскадом водопадов устремится к Волге, поскольку уровень её в этом месте ниже уровня Дона на 44 метра. И конечно, передвижение по этому потоку сомнительно, по крайней мере, со стороны Волги. Поэтому люди решили соединить Волгу с притоком Дона, рекой Иловлей, идущей параллельно Волге, но гораздо выше по течению, в районе Камышина.
Первыми попробовали это турки. В 1569 году турецкий султан Селим II, сын Сулеймана Великолепного и известной Роксоланы (т.е. наполовину славянских корней), поднялся из Азова на кораблях по Дону, и пытался прорыть канал между Иловлей и Камышинкой (приток Волги) в самом узком месте, имеющем длину всего-то шесть (!) километров. Но работа эта для двадцати двух тысяч турок оказалась непосильной. Да и донские казаки не давали осуществиться планам присоединения Нижней Волги к империи Османов. Турки же потом оправдывались, что «даже всем турецким народом тут и за 100 лет ничего не сделать».
Через 130 лет Пётр Первый три года ковырялся в земле (1697 - 1701). Великий хотел перещеголять сына Великолепного силами 35 тысяч солдат и крестьян, но три года упорного труда с изъятием 650 000 кубометров земли оказались напрасными. Война со Швецией поставила крест на стройке и много крестов на могилах «строителей». Остатки этих работ сохранились, и в память о тех событиях населённый пункт носит название Петров Вал.
Уже в ХХ веке было разработано несколько проектов соединения этих рек. Так северные проекты соединяли каналами верховье Дона с разными притоками Оки. Один из них был близко к Рязани. Но вернулись всё-таки к месту непосредственного сближения Волги и Дона южнее Волгограда. Война помешала этим планам.
11 марта 1948 года был издан Приказ министра внутренних дел № 0148 «Об организации строительства Волгодонского водного пути». В СССР в конце 40-х – начале 50-х годов числилось около 2,5 миллионов заключенных и 2,8 миллиона спец. поселенцев. И эта масса практически дармовой рабочей силы вовсю использовалась на ударных стройках коммунизма. Зеки ГУЛАГА добывали золото и уран, прокладывали автомобильные и железные дороги, строили. Так знаменитый Беломор-Балтийский канал был прорыт практически вручную, с помощью лопаты, кирки и известной матери. Ну, а «папой» всех этих трудовых подвигов был НКВД-МВД, руководители которого и получали гос. награды.
По расчётам, на это отводилось пять лет. К строительству решили привлечь, помимо собственных зеков, и немецких военнопленных. Первые партии «работников» стали прибывать с апреля 1948. «Первостроителей» размещали в палатках за ограждениями из колючей проволоки, и одновременно приступали к строительству бараков и землянок для основных сил. На родину были отправлены те военнопленные, кто не мог по состоянию здоровья трудиться.
Работы шли непрерывно, в две смены. С часовым обеденным перерывом чистое рабочее время составляло 9 часов. Сон – 8 часов. Работали по шестидневке. Питание трёхразовое. Для сохранения трудоспособности были запрещены пешие переходы свыше трёх километров. Да, было сурово, но уже не так, как десять лет назад. Людей, по возможности, берегли. Вернее, не людей, а живые механизмы, которых после прошедшей войны и «естественного» отбора в лагерях стало меньше. Питание работающих немецких военнопленных осуществлялось в строгом соответствии с установленными нормами довольствия.
Сравнивая суточные пайки немецких военнопленных и наших зэков, я выделю несколько основных моментов: хлеб – 600 граммов немцам и 700 – нашим, и далее, соответственно: мясо – 100 и 20(!), но рыба – 15 и 60, сахар – 30 и 17, а чай – 17(!) и 2, зато соль – 2 и 20. Картофель, капусту, свеклу и морковь немцам давали на 200 граммов больше (по 845 гр.), а огурцы и лук совсем не входили в паёк зэка. Как видно, питание военнопленных было лучше: 115 граммов белка (мясо, рыба) против 80, сахара в два раза больше.
Меня удивили две вещи: очень много чая (17 гр.) для немца с резким ограничением соли (2 гр.). На кружку обычно заваривается 1-2 грамма чая. 17 грамм – это уже чифирь. Когда я служил в Армии, то в солдатский паёк входило 30 граммов соли и 1( один) грамм чая. Поэтому меню-раскладка в столовой являлась важным информационным документом, ибо по граммам чая сразу видно, сколько человек стоит на довольствии, т.е. численный состав части.
В сентября 1948 года был сформирован лагерь в Бекетовке. Но уже в 1949 году почти всех военнопленных заменяют отечественными заключенными. Оставались те, кто был осужден за военные преступления. Их использовали на тяжелых работах. В самом начале 1950 года лагерь был расформирован, последние военнопленные репатриированы, а помещения переданы для размещения зеков. На конец 1950 года в лагерях СССР оставалось около двадцати тысяч человек (в т.ч. более шести тысяч офицеров и 253 генерала). Не подлежали репатриации офицеры СС, СД, гестапо и полицейских карательных частей.
20 января 1949 года в должность начальника Главгидростроя и Волгодонстроя по совместительству вступил генерал-майор инженерно-технической службы Я.Д. Рапопорт. Очень известная личность. На заре Советской власти, в бытность работы в ЧК Воронежской губернии, он широко применял изощрённые пытки. В дальнейшем в системе НКВД он возглавлял различные управления по строительству. У него уже был опыт по использованию дармовой рабочей силы на строительстве каналов: Москва-Волга и Беломор-Балтийского, за что получил по ордену Ленина. Строительство БМК проводилось полностью только руками заключённых. Сотрудники Гуверовского института Бернстам и Бейхман сравнивают Рапопорта с организаторами немецких концентрационных лагерей Эйхманом и Гиммлером.
А генерал-полковник К.А. Павлов был повторно уволен из МВД по болезни 18 марта 1949 года, но к трём орденам Ленина, двум орденам Красного Знамени и ордену Трудового Красного Знамени, полученным ещё в предвоенные и военные годы, не прибавился ни один. Волгодонстрой не прославил его. Зато Рапопорт в октябре 1952 года получил очередной орден Ленина за организацию строительства Волго-Донского канала. После чего ещё возглавлял несколько крупных строительных организаций и с почётом был уволен в запас МВД в 1956 году. Умер своей смертью в 1962 году.
Норма довольствия никогда не доходила полностью до советского заключенного. Продукты разворовывались поварами и лагерными блатными. До простого зека доходила баланда да каша на воде. Чай забирали паханы на чифирь. Сахар тоже отбирали «братки». Много заключенных от недоедания болели, некоторые доходили до дистрофии. Если нормы выработки не выполнялись, то рабочее время увеличивалось, а выходные отменялись.
В лагерях царила антисанитария. Люди спали, не раздеваясь, неделями не мылись в бане. Завшивленность, туберкулёз и сифилис были распространены вплоть до того, что бараки формировались по принципу: «для туберкулёзников» и «для сифилитиков». Недоедание и болезни делали своё чёрное дело, но статистика смертности в лагерях практически не была документально обнаружена. По средним (статистическим) прикидкам в год только от болезней умирало приблизительно 50-60 заключенных или по 4-5 человек в месяц. Реально, конечно же, больше.
Ещё в 1937 году было подсчитано, что для производства работ на строительстве Волго-Донского канала потребуется около 70 экскаваторов и 30 кранов, 90 паровозов, 2000 грузовых платформ и вагонов. И 72 тысячи рабочих. При данном раскладе работы растянулись бы на 5 лет. Канал был построен за 4,5 года, но в работах было задействовано более 8000 единиц различной техники: 326 экскаваторов, 900 скреперов, 300 бульдозеров, более 4-х тысяч автомашин и т.п. Число вольнонаемных составляло около 700 тысяч человек, военнопленных - порядка 100 тысяч и советских заключенных свыше 100 тысяч человек.
31 мая 1952 года воды Волги и Дона соединились в одном из шлюзов канала. Я посмотрел схему канала. Когда плывёшь по нему со стороны Волгограда, трудно представить, что преодолеваешь водным путём гору около ста метров высотой. Волга от Волгограда течёт как бы в жёлобе, постепенно спускающемся к Каспию. В районе плотины её уровень на 14 метров ниже уровня океана, и продолжает спускаться к поверхности Каспия ещё на 14 метров. Это - Прикаспийская низменность. Дон же сам по себе находится выше уровня Волги в этом месте на 44 метра. Но земная складка Приволжской возвышенности здесь выше уровня Дона ещё на 44 метра. Вот и получается, что со стороны Волги надо подняться сначала на 88 метров, а потом спуститься к Дону на 44. Причем подъём, довольно крутой со стороны Волги, занимает около четверти длины стокилометрового канала, а три четверти - пологий спуск к Дону. На подъёме - девять ступенек-шлюзов, а на спуске всего четыре. Воду из Цимлянского водохранилища сначала закачивают на самый верх, откуда она самотёком наполняет шлюзы обоих склонов.
В комплекс канала вошли: 13 судоходных шлюзов, 3 водохранилища, 3 мощные насосные станции, 13 плотин, 7 водосбросов и водопусков, 8 мостов, паромные переправы, пристани, автомобильная дорога, Цимлянский гидроузел и сеть оросительных каналов.
Чтобы представить грандиозность проделанной работы, я порылся в литературе и сопоставил некоторые основные данные при строительстве других известных мировых каналов.
Суэцкий канал строился в середине XIX века, соединив Средиземное и Красное море, Атлантический и Индийский океаны. 165 километров пересекали безводную пустыню. Техники практически никакой. Около полутора тысяч верблюдов было выделено поначалу только для доставки пресной воды. Зато какая масса народа! По одним данным следует, что число работающих на канале составляло 1,5 миллиона человек. Другой источник говорит, что на строительстве трудились от 20 до 40 тысяч человек. Видимо, последние цифры указывают на одномоментное количество задействованных в разное время, а 1,5 миллиона - общее число, прошедших через стройку за 10 лет. Число погибших составило 100-120 тысяч. Египтяне просто прорыли невысокую песчаную перемычку между Африкой и Азией, сделав канал искусственной границей между этими частями света. Шлюзов там нет. Открытие канала было помпезным. Египет ещё не знал таких торжеств и не принимал столько высоких персон голубых кровей из Франции, Австро-Венгрии, Пруссии, Голландии. Празднование длилось семь дней и ночей. К его открытию Джузеппе Верди написал знаменитую оперу «Аида».
Непросто было с мечтой североамериканцев прорыть канал на узком перешейке между Северной и Южной Америкой, разделяющем Атлантический и Тихий океаны. Сначала надо было организовать сепаратистские волнения в Колумбии и на небольшом, оторванном от неё, кусочке образовать независимое государство Панама, с которой и договорились. Панамский канал строился на заре XX века. И там уже применялась различная землеройная техника. Для облегчения работ на перешейке было создано искусственное озеро, а к нему с обоих побережий рыли каналы, общей протяжённостью около 80 километров. По три шлюза с каждой стороны поднимали суда на высоту 26 метров над уровнем океана (помните - на 88 метров поднимаются суда над Волгой!). 70 тысяч строителей сделали это за 10 лет, а число погибших составило примерно пять с половиной тысяч. Открытие канала было не менее помпезным, чем Суэцкого. Нет, нового Верди на это не нашлось. Но представление было: специально проложенный кабель (4 тысячи километров!) соединил Белый Дом с взрывной машинкой и 20 тоннами взрывчатки, которая по мановению пальца президента США устранила последнюю перемычку, разделяющую два океана.
БМК. Беломоро-Балтийский канал - первое в СССР полностью лагерное строительство, осуществлялось силами примерно 125 тысяч зэков (по другим данным - 200 тысяч). Около 230 километров соединяют Белое море (бассейн Северного Ледовитого океана) с Балтийским (Атлантический океан). Использовались уже имеющиеся реки и озера на пути (в т.ч. Онега и Ладога), которые соединялись каналами (примерно 40 километров, прорытых вручную) с 19-ю шлюзами. Советская пропаганда откровенно вещала, что на этой стройке перековываются «враги народа». А специально организованная поездка по каналу цвета советской писательско-художественной интеллигенции во главе с Горьким (около 120 человек) должна была показать человечность и гуманность власти в работе по исправлению заблудших чад. В то время как паёк зэка состоял из полкило хлеба с баландой из морских водорослей, один из писателей в своей книге по результатам поездки писал о тарелках, заваленных кольцами колбасы, ветчины, сыра, кусочками сёмги и балыка, заливной осетрины. Цифры погибших по разным источникам разнятся на порядок. Одни утверждают, что только за полтора года работ погибло почти 100 тысяч человек, другие указывают цифру в 11 тысяч за все 3 года стройки.
Оперу по этому поводу никто не написал, но канал запомнился миру по части карты СССР с его контуром, нанесённой на пачку папирос «Беломорканал». Дешевые и сердитые, по 25 штук в пачке, они были довольно ходовым товаром, да и сейчас представляют бренд советской эпохи. Отец курил их до появления сигарет с фильтром.
Много воды утекло с тех пор. Плывут между Волгой и Доном пассажирские пароходы, грузовые баржи и танкеры, тащат буксиры плоты из брёвен. Канал работает.
О чём перешёптываются воды Волги и Дона? Мы не знаем.
Глава 3. АХТУБА
Итак, работа отца на канале Волга-Дон была закончена, но новое дело ждало его. Грандиозное строительство затевалось на Волге - Сталинградская ГЭС. Форпостом и основной базой должен был стать новый рабочий посёлок на левом берегу Волги, выше Трактозаводского района. Точнее, это был рукав Волги - река Ахтуба, исходящая из Волги в этом месте и идущая параллельно ей до самой Астрахани. Помните, на Древе Жизни она выглядит, как подпорка в месте искривления ствола. Между Ахтубой и Волгой - многочисленные протоки, перемычки, ерики, островки, озёрца, заливчики, проливчики, косы. Карта этих мест напоминает пёструю мозаику из двух цветов различных оттенков: синего (вода) и зелёного (растительность). Ширина этой пёстрой ленты колеблется от 15 до 20 километров. Эти удивительно красивые места и называются Волжской поймой. Место для отдыха и рыбалки.
Начальником строительства Сталинградской ГЭС с 1950 по 1954 годы был Логинов Фёдор Георгиевич. В 1944 -1946 годах он восстанавливал Днепрострой. Ознакомившись с планом строительства ГЭС на Волге, он включил в него строительство не просто рабочего посёлка, каких по всему СССР было разбросано сотни (редко какой из них вырастал в город). План предусматривал сразу же строительство нового города со всей, присущей ему инфраструктурой, с одновременным озеленением, как защитой от пыльных бурь. У этого плана было много противников. С людьми не привыкли церемониться. Как строились наши великие стройки, известно. О лагерях я уже не говорю. Даже на стройке Волго-Донского канала, где преобладали вольнонаёмные рабочие, царила ужасная антисанитария. Люди ютились в бараках и палатках, неделями не мылись в бане, на пищеблоках кишели крысы. Отсюда и большое количество инфекций. Рабочие городки на большинстве таких строек навсегда оставались рабочими. До сих пор можно видеть эти барачные посёлки, в которых живут, а точнее, переживают бывшие строители коммунизма, а ныне старики-инвалиды. Война ещё очень сильно напоминала о себе. Не все руины были разобраны. Решение Логинова вполне можно было подвести под статью типа «Нецелевое использование средств», и он мог бы пополнить ряды того же Ахтубинского ИТЛ и в робе зэка руководить какой-нибудь бригадой «строителей». Но Логинов отстоял своё и победил, за что Волжане ему благодарны. Мы чтим его как основателя города Волжского. В 1954 году он становится министром строительства электростанций СССР, а в 1957 году первым заместителем министра электростанций СССР. Ровесник века, он умер на 58 году жизни в 1958 году, не увидев триумфального завершения своей работы.
Мы, как и некоторые другие семьи приехавших учителей, поселились в Старой школе, что находилась поблизости от строящегося посёлка в селе Безродном (Верхняя Ахтуба). Ныне от села ничего не осталось, кроме школы, в которой размещена картинная галерея, и это уже - центральная часть разросшегося города Волжского.
Казалось, в этой пустой степи никогда ничего не было. Но это не так. Раскопки, проведенные во время строительства, показали, что под толщей земли находился культурный слой средневекового городища. Это был огромный город, протянувшийся от места, где сейчас стоит Волжский, до Царева Ленинского района (поселок Сарай). Известный лозунг французской революции «Мир хижинам, война дворцам!» в русской традиции живёт ещё с тех времён. Ибо мы низвели дворцы до положения халупы, назвав дощатую грубую постройку дворцом на тюркский манер - сарай.
Была восстановлена картина разрушенного и сожжённого города. Его разорил в 1395 году жестокий Тимур, он же Хромец, он же Тамерлан. Вот об этом городе и спорят до сих пор историки: был ли это Сарай-Берке, новая столица Орды, или здесь был Гюлистан, город, в котором делалась монета Орды? Я предпочитаю считать себя жителем столицы. Думаю, если бы не спешка с вводом всё новых и новых строительных объектов, археологам и историкам, возможно, было бы достаточно материала для более глубокого постижения истории того времени этого края. Надолго после этого степь была мёртвой.
Русское государство присоединило эти земли в середине XVI века. Село Безродное, одно из первых поселений на этом месте волжского казачества и беглого крестьянства, стало вторым этапом в истории Волжского. Оно возникло в 1607 году после неудачного восстания Болотникова против царя Василия Шуйского. Городской люд Царицына, поддержавший восстание, спасаясь от расправы, бежал за Волгу, на реку Ахтубу, где и было основано поселение.
Мальчишкой ещё я слышал разговоры о найденных здесь подземных многокилометровых ходах, подземном монастыре с кельями и гробницами. В большей степени потом это оказалось правдой.
Вот что говорится в статье «Ахтуба» Энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона (С.-Пб.1890—1907):
«Самую лучшую часть ахтубинской долины представляет ее верховье, или северная часть… первыми колонистами в начале XVII ст. явились беглые, образовавшие сел. Безродное, ныне Верхне-Ахтубинское. Петр В. … повелел в этой местности устроить в 1720 г. в с. Безродном шелковичный завод… К заводу были приписаны четыре ближайшие к нему села; каждый домохозяин обязан был в течение года посадить 10 тутовых деревьев… Несмотря на все льготы, дарованные населению, занимавшемуся шелководством, и подтвержденные указом 1785 г., … шелководство… до того пришло в упадок, что правительство, по просьбе крестьян ахтубинских шелковичных заводов, в 1810 и 1813 гг. обратило всех — в казенных соляных возчиков, а в 1819 г. все они поступили в число казенных крестьян. Ахтубинская долина замечательна в археологическом отношении, представляя во многих местах развалины, курганы, свидетельствующие о бывших здесь некогда значительных городах. Так, в царевском уезде развалины тянутся от с. Верхне-Ахтубинского, по направлению к ЮВ, придерживаясь берегов А., через г. Царев, до с. Колобовки и даже до дер. Зубовки, на протяжении 90 верст. На всем этом пространстве расстояние между курганами местами доходит до нескольких верст; но от р. Калькуты до р. Царевки, на расстоянии семи верст, местность представляется сплошь усеянной кирпичом и щебнем. Эта местность принимается за центр Сарая - столицы Золотой Орды».
Спасибо, товарищи Брокгауз и Ефрон, за поддержку версии (моей): «Волжский - столица Золотой Орды». Напомню, что от села Безродного (Верхне-Ахтубинское) осталась Старая школа, построенная в 1881 году, которая сейчас находится в центре Волжского. Село Нижне-Ахтубинское - ныне город Средняя Ахтуба, и Волжский практически дотянулся до него. Возможно, они сольются в один город. А там и до Красной Слободы недалеко. Вот и вырисовывается образ будущего мегаполиса на Волге и Ахтубе, закольцованного плотиной и Краснослободским мостом!
Во время Великой отечественной войны село было практически полностью разрушено. Здесь, на высоком берегу Ахтубы, стояли дальнобойные орудия и «Катюши», посылающие свои смертоносные заряды через Волгу на головы врага. Отсюда было хорошо видно, как горел Сталинград, как горела сама Волга от разлившейся нефти. Но сюда, на левобережье Волги, враг не ступил - «За Волгой для нас земли нет!»
Глава 4. СТАРЫЙ КВАРТАЛ
Вскоре из Старой школы мы переехали в один из первых сданных домов первого квартала Каменного городка, как тогда называли посёлок, в отличие от Деревянного городка (говорили просто - Деревянный), построенного вблизи Старой школы. Это были двухподъездные кирпичные двухэтажки, по три квартиры на пролёте.
Небольшая двухкомнатная квартира на первом этаже. В одной комнате я со старшим братом, в другой - отец с матерью. Помню наружную электропроводку: скрученный двужильный провод в матерчатой оплётке, протянутый между белыми фаянсовыми изоляторами. Абажур, кажется, жёлтый, вместо люстры. На стене чёрный бумажный динамик радио. Канал один: «Говорит Москва!» Включался и выключался сам. В шесть утра раздавались звуки Гимна Советского Союза. Потом шла утренняя гимнастика. Телевизора ещё не было, и я любил слушать детские передачи. Постарше - «Пионерскую зорьку».
На кухне была каменная печка с духовкой и чугунными конфорками. Топилась дровами, как и водяной титан в ванной-туалете. Тяжёлый чугунный утюг, обычно, нагревался на печи. Холодильника не было, и в детской комнате был вырыт погреб (благо, первый этаж), где хранились соленья, консервация, картошка и прочее. Зимой продукты хранились между двойными рамами окон (расстояние позволяло).
И был у нас сундук, наследие прошлого века. Там лежали какие-то меховые и прочие изделия, пересыпанные нафталином. В отдельных ячейках - какая-то мелочёвка и шкатулка, вроде эбонитовая, фашистская, поскольку сбоку выпукло красовался немецкий орёл, держащий в лапах венок со свастикой. Там лежали разные документы и старые почтовые открытки «Poste cartе» начала века. Это потом уже, во время службы в армии, увидев полевой телефон, который стоял у меня дома, я понял, что эта шкатулка была коробкой под немецкий полевой телефон.
В 1952 году в посёлке было зарегистрировано 10 000 человек. Основную массу составляли строители. Те самые строители коммунизма, в основном молодёжь, которые к своему пенсионному возрасту должны были его построить, но ещё не знавшие об этом. Не сказал ещё Никита Хрущёв свои знаменитые слова: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Но коммунизм строили и лица, недостойные этого общества. Здесь трудилось около 20 000 заключенных Ахтубинского исправительно-трудового лагеря, просуществовавшего до мая 1953 года (амнистии после смерти Сталина). Они размещались в бараках, землянках, а также в отдельно построенных кирпичных домах литерных кварталов (А - Е). День работы на стройке засчитывался им как три дня отсидки (как на войне). Вспомните канал Волго-Дон. Посёлок получил название Волжский.
Первого сентября 1952 года мама торжественно открывала первую среднюю школу посёлка - школу № 1, куда пошли учиться дети строителей и местные ребята из Безродного, Погромного, Лебяжьей Поляны. Она была назначена завучем. А через два года был уже первый выпуск её десятиклассников. Пошёл и Игорь в четвёртый или в пятый класс. Через три-четыре года ему посчастливилось побывать в Артеке. Школу он закончил с серебряной медалью, затем - Волгоградский политех. После него - армия. Потом - работа в комсомоле до первого секретаря Волжского горкома ВЛКСМ. Встречи и проводы гостей, поездки за рубеж. Бурная комсомольская юность. Но это будет позже.
22 июля 1954 года посёлку был присвоен статус города (Логинов ещё был у руля). Этот день празднуется волжанами как День города. К этому времени здесь функционировал кинотеатр, трёхэтажный универмаг, хлебозавод, открылся больничный городок с роддомом и инфекционной больницей. К 30 тысячам жителей добавилось ещё пять: на стройку приехала семья Кравцовых с двумя малыми детьми и их бабушкой. Анатолий, глава семейства, прекрасный механик, автослесарь, помотался по степям Казахстана в геологоразведочных партиях. Здесь ему предстояло стать бригадиром авторемонтников. Их годовалая Алёнка, родившаяся за год до этого в Крыму, вырастет и в 1973 году станет моей женой. А поселили их пока в литерном квартале «Е», поскольку часть бывших зэков по амнистии уехала, а оставшиеся стали новыми горожанами. Освободившиеся квартиры в этих кварталах были, конечно, хуже по качеству, чем в тех, где жили мы. И в каком состоянии их оставляли бывшие зэки после двух лет эксплуатации, сказать не берусь.
В 1956 году рядом с нашим кварталом построили стадион. Сам город находится на возвышенности. Между её подножием и берегом реки в разных местах на протяжении города расстояние колеблется от 500 до 800 метров. Этот естественный склон, спускающийся к Ахтубе, и сделали трибуной. Впечатляли мраморные колоннады, поставленные на входе в него, с мраморной же лестницей. Посещение футбольного матча тогда было семейным делом. Стадион был всегда переполнен. Болели за нашу «Энергию». Болели за Сталинградский «Трактор». И болели тогда совсем по-другому, радостно, а не злобно, как сейчас, когда по трибунам прокатываются и перехлёстываются разноцветные волны ненависти. А стадион после смерти Логинова назвали его именем.
В 1956 году открылась первая музыкальная школа. Преподавателем игры на баяне у меня был молодой Василий Дьяченко. Игру на фортепьяно преподавала его жена Алла, красивая женщина, с которой у него в дальнейшем не сложились отношения. Тогда я не знал, что его вторым увлечением после музыки была поэзия. С его стихами я познакомился только в старших классах. Он печатался в газете «Волжская правда». А первый его сборник стихов «Клавиши» вышел в 1968 году, когда я уже учился в институте. Добрые лёгкие стихи запоминались и трогали душу. Рак не пощадил молодого перспективного поэта, и через год, в возрасте всего тридцати четырёх лет, его не стало. Незадолго до смерти он получил известие об окончании Литинститута им. А.М. Горького, где он заочно учился, и выдаче диплома без защиты. Недавно я прочитал, что он считается первым поэтом города Волжского. Я горжусь, что он был моим учителем, пусть и не в поэзии. Проучившись четыре года, я бросил школу. А жаль. Ведь родители продали тогда дачу, чтобы купить мне пианино «Кубань» и баян «Ростов-Дон».
Телевизор (ещё чёрно-белый) мы ходили смотреть к знакомым в другой квартал. Просмотр был коллективный: две-три семьи с детьми. Тогда все передачи можно было без опасения смотреть детям. А сейчас, когда внук переключает каналы, сколько гадостей в иных из них выплёскивается с экрана. Об Интернете я уже молчу.
На смену чёрному настенному рупору пришёл большой стационарный ламповый радиоприёмник «Балтика». Загадочно и заманчиво мерцала в центре панели зелёная лампочка-индикатор. Вращая ручку настройки, я словно окунался в иной мир. Правда, вторжение в отдельные сектора радиочастот не было приятным: какофония звуков, жужжание и свист, через которые прорывались обрывки речи или музыки. Это были «голоса»: «Голос Америки», «Немецкая волна», «Би-Би-Си», «Голос Ватикана», радио Люксембурга, Китая и пр. Они открывали глаза на многое, но разум строителя коммунизма сопротивлялся. «Голоса» противной нам идеологии глушили.
Летом 1957 года я катился вместе с волной молодёжи в сторону стадиона, где запускали салют и фейерверк по случаю 6-го Всемирного Фестиваля молодёжи и студентов, который открылся в Москве. В руках горели факелы и были эмблемы Фестиваля - «ромашки» пяти разноцветных лепестков. Вот что я нашёл об этом в интернете:
«Прозвучавшая на церемонии закрытия песня «Подмосковные вечера» в исполнении Владимира Трошина и Эдиты Пьехи надолго сделалась визитной карточкой СССР. Один из фестивальных конкурсов впоследствии стал постоянной передачей на телевидении и положил основу массовому распространению в находящемся под железным занавесом Советском Союзе КВН. Популярными стали музыкальные суперхиты «Rock around the clock», «Гимн демократической молодёжи», «Если бы парни всей Земли…» и др.»
Прекрасно помню все эти песни. «Люди мира, на минуту встаньте…» - это мне слышится в более позднем исполнении Муслима Магомаева. А «Парни» звучат во мне голосом любимого «Мистера Икс» - Георга Отса. О КВН я уже молчу. Нет, скажу: раньше он был лучше. Хотя, весьма субъективно. Может быть, чище. Не было грязи и дурацкой хохмы на западный манер (когда за тебя смеются чужие голоса, а тебе не смешно).
А после фестиваля у нас появились стиляги: причёски а-ля Пресли (с бриолином), узкие брюки-дудочки, натягиваемые с мылом, остроносые туфли. «Стиляга модная, сама голодная, а брюки узкие, сама не русская…» - кричали мы им вслед. Рок-н-ролл завоёвывал сердца и двигал ногами молодёжи. Не всей, конечно. В прессе это яро осуждалось. Помню «Крокодил» тех лет с многочисленными картинками, типа «нравы их жизни». Почему-то американскую «золотую» молодёжь часто изображали с бутылкой “Coca-Cola” в руке. И этот напиток у меня олицетворял «тлетворное влияние запада». Фильм «Стиляги» кое-что напомнил мне о той жизни. Но лет через 6-7 уже другие стиляги носили не «дудочки», а брюки-клёш. У некоторых снаружи клёша была складка, в которой, кто пришивал цепи, кто маленькие колокольчики, кто нашивал пуговицы.
А ещё после фестиваля, на следующий год, в СССР стали появляться цветные дети - плоды разноцветной фестивальной ромашки.
В этом же году в школу пошёл я, но мама уже год как была директором школы № 5 (тогда - семилетки). Под Новый 1957-1958 год около стадиона был сдан зимний плавательный бассейн. Тогда их было всего несколько на весь СССР. К своему стыду в семь лет я ещё не умел плавать. В бассейне я чуть не утонул, когда пенопластовая доска выскользнула у меня из рук,и никто этого не заметил. Но я не помню паники с моей стороны, а помню, как, став на дно, я прошёл несколько метров на подъём, пока моя голова не вышла из воды. И тут только меня заметили. Родители тогда меня забрали, и плавать я научился позже, на Кубани, на одном из лиманов Азовского моря, где было очень мелко, а вода солёная. Классе в девятом я некоторое время ходил в этот бассейн в секцию водного поло.
В это время в нашей семье появляется новый член. С Кубани приехала учиться в техникум племянница отца, Шура, что была, как и брат, на восемь лет старше меня. На Кубани тогда проживала многочисленная отцовская родня, перебравшаяся туда в 1925 году от голода с Брянщины. Три брата отца не вернулись с Великой Отечественной. За несколько лет отец сагитировал и «перетащил» в Волжский семью младшего брата, Терентия, двух племянниц. Дяде Терентию повезло: с войны он вернулся живой, правда, задержался в немецком плену в Австрии. Потом ещё несколько человек нашего рода-племени поменяли Кубань на Волгу.
Помимо учёбы, Шуре было доверено моё воспитание. В начальной школе она проверяла мои домашние уроки. Она смотрела, как я музицирую на баяне и пианино. Смотрела и повторяла. И преуспела в этом гораздо больше, чем я. Потому, много лет спустя, старый баян я передал ей (пианино родители продали). Худенькая и подвижная, она хорошо пела, и я, семилетний пацан, был просто влюблён в неё. «Карнавальная ночь» тогда всех с ума свела, и мы с Шурой разыгрывали сценки из фильма: она пела под Гурченко, а я изображал её воздыхателя-осветителя, направляя на неё самодельный софит (как артист Белов в фильме). Но вскоре она перешла в общежитие техникума, вышла замуж (как я ревновал поначалу!). В дальнейшем, уже в возрасте, получила высшее образование и работала инженером на месте моего отца.
Глава 5. АХТУБА - ВОЛГА
Первоначально никто не предполагал, что рабочий посёлок в безводной почти плоской степи станет цветущим и одним из самых зелёных городов страны. Одновременно со сдачей домов проводилась посадка деревьев, кустарников, разбивка цветочных клумб. Был заложен городской парк. С каждым годом город всё дальше и дальше продвигался в степь. Ещё недавно, мы, пацаны гонялись за сусликами в степи, которая начиналась в нескольких сот метрах от домов, выманивали из норок тарантулов шариком из воска на ниточке, а теперь эти места были застроены домами, а дальше в степи строились уже не кварталы, а микрорайоны. Внизу, от стадиона к Ахтубе и в южном направлении стали строить дачи. Получили участок и мы, но, как я уже написал выше, дачу мы продали, не успев, как следует, развернуться на земле. Домов тогда на дачах почти не строили. Сарай (дворец!) или фанерно-дощатый домик занимал немного места, чтобы хранить инвентарь, да чтобы посидеть можно было за столиком, отдохнуть да дождь переждать. Сажали фруктовые деревья, виноград, малину, овощи, картошку. Потом дачами покрылся и остров Зелёный, дачи ушли и в северном направлении, в район порта. Ныне Волжский - второй по величине в области и 58-й в списке городов России, с населением 314,4 тысячи человек (2010 год).
Мостов через Волгу тогда не было и единственным путём из Волжского в Сталинград был водный. Курсировали речные «трамвайчики» типа «Москвич», а позже - катера на подводных крыльях типа «Ракета». Много раз осуществлял я этот водный переход (около трёх часов, кажется), даже тогда, когда уже было организовано автобусное сообщение через плотину. Это ведь так интересно, плыть по узкой Ахтубе, а потом по Волго-Ахтубинскому каналу (прорытому специально перед тем, как заглушить естественный исток Ахтубы из Волги), покачиваясь на волнах и озирая проплывающие мимо берега с буйной зелёной растительностью. На острове Зелёном (между Волгой, Ахтубой и каналом) была дубовая роща и остатки тутовника. Деревья большие, старые. Где это теперь всё?
А когда катер выходил из канала и, обогнув остров Денежный, вырывался на простор Волги, дух захватывало от этого величия. «Широка! Глубока! Сильна!» - верно пела Любовь Орлова в фильме «Волга-Волга». С катера, по мере продвижения, открывалась панорама всего великого города от Тракторного до центральной набережной. Свежий ветерок гулял по палубе, носились чайки. Буксиры толкали тяжёлые баржи, груженные песком, древесиной, бетонными блоками. Шли танкеры, другие буксиры тянули длинные плоты из брёвен. Волга работала. Проходили прогулочные катера с музыкой, проносились на подводных крыльях красавцы «Метеоры» и «Ракеты», шлёпали колёсами по воде большие пассажирские пароходы. Волга отдыхала.
Я представлял себе, как по волнам бежали струги Степана Разина, как над рекой неслась разухабистая песня вольницы, как Стенька могучими руками бросал «в набежавшую волну» персиянскую княжну, подарок Волге-матушке. Эх! Правда, по легенде это было под Астраханью.
Может, на этих берегах, о которых голосом Шаляпинским звучала песня рабочей артели «Дубинушка», Репин писал картину «Бурлаки на Волге»? Кстати, посёлок Спартановка, часть Тракторозаводского района, который начинается сразу после переезда плотины, назывался сначала Портяновка. Здесь были бурлацкие артели, и портяночный дух носился над Волгой. Советская власть двумя буквами увековечила в его названии героя всех рабов всех народов, бунтаря Спартака.
А зимой в этом районе через Волгу переправлялись по льду. Один такой переезд мне запомнился: я лежал на санях в чёрной мохнатой шубке с поднятым воротником, обмотанным толстым шарфом, в завязанной чёрной шапке-ушанке и укрытый сверху тулупом. Видимо, это было один раз, потому что больше ничего не помню. Нет, помню: «Был сильный мороз...»
Когда строилась ГЭС, была сооружена подвесная канатная дорога для переправы грузов (1955 - 1958 гг.) через Волгу. Между линиями вагонеток был подвешен и вантовый мост для перехода людей. Высота опор составляла 132 метра, а протяжённость моста - около километра. Причём, вся дорога держалась только на двух опорах, а под канаткой была натянута страховочная сетка. Единственный раз я проходил по этой трассе с родителями, когда мне было лет 6-7, но страх высоты, когда под собой внизу видишь текущую Волгу, и качание мостков под ногами, кажется, помню. Кажется, никто не упал.
Глава 6. ЧЕМ БОГАТЫ…
По воскресеньям я с нетерпением ждал, когда родители придут с базара. Они всегда приносили домашнее кислое молоко, которое я очень любил, густое и плотное, в котором могла стоять ложка, но не стояла, потому что я ей поглощал эту вкуснятину, посыпанную сахаром. А ещё каймак - густое жёлтое топлёное молоко с коричневой поджаристой корочкой. Приносили свежую рыбу, которая ещё била хвостом и шевелила жабрами. Брали живых кур и петухов: рубили головы, ощипывали, опаливали. Натуральное. Живое. Не замороженное.
Доставали и осетринку, и икорку чёрную. Волга ведь! Но не на каждый день, а на праздник. И не на базаре. Браконьера знакомого надо было иметь. А где вы видели тогда осетрину и её икру в магазине? В Москве? В Елисеевском? Да! Москва - порт пяти морей! Вот и плыли туда все деликатесы с Балтики и Каспия, Чёрного и Белого морей. И каким-то образом «приплывали» с Тихого океана. А люди не видели в продаже этих местных даров природы. Посадили того знакомого браконьера, и прервалась связь желудка с царскими дарами родной природы. На некоторое время.
Довелось мне попробовать жареную миногу. Её тогда полно было. Рыба - не рыба, змея - не змея. Похожа на угря, но голова совсем не рыбья. Круглый рот с зубами. Особый вид. Как я недавно прочитал - «примитивные позвоночные класса круглоротых». Миноги присасываются к рыбам, выделяют пищеварительные соки в тело жертвы, а затем всасывают уже частично переваренную пищу. Хищник и паразит. И вкуснятина на сковородке. Однако после перекрытия Волги её практически не стало. Недавно прочитал, что тварь эта в Каспии водится, а в реки (и довольно далеко) заходит только на нерест. Вот поставили плотину, и неинтересна Волга стала для миноги. Впрочем, как и для осетровых пород. А ведь они красовались и на гербе Царицына в 1854 году: французский щит, разделенный на две равные части горизонтальной линией, в верхней части помещен герб губернского Саратова (три стерляди на голубом поле), а в нижней части на красном поле две перекрещенных серебряных стерляди.
Вообще, по разнообразию рыбы Волга одна из богатейших рек. Из Каспия заходят: минога, белуга, осетр, севрюга, шип, белорыбица и другие. Своя, волжская рыба: стерлядь, сазан, лещ, судак, язь, щука, налим, сом, окунь, ерш, жерех... Воблу! Воблу забыл сушёную. Под пиво волжское, «Толстяк», «Волжанин». Ещё не так давно и в Сочах его было полно, в кегах. Но не то стало пиво. Не то. Однако, отвлёкся.
Но царица рыб, конечно, белуга. Катран, черноморская акула и в подмётки ей не годится ни по размеру, ни по весу. В начале прошлого века встречались белуги весом свыше тонны (!). Вот, скажете: что это он Сочи да Чёрное море упоминает? Да живу я в Сочи, почти двадцать лет живу, а на Волге уже лет семь не был. Это так, чтобы ясно было, - ностальгирую.
Волга. Не только рыбой своей она знаменита. Ну, волжские раки - лучшие друзья донских раков, всем известно. Поэтому, деликатес этот я особо выделять не буду. Опять же, к пиву сказано. А что из даров природы можно назвать брендом Волгограда?
Быковские арбузы - соперники астраханских? Ну, раз они соперники, то мало чем отличаются. Вряд ли неспециалист сможет отличить их. Да и не в самом же Волгограде они растут. Быково - это около 150 км от Волгограда вверх по течению Волги по левому берегу. Арбузный край. Селекционная станция. Вот запамятовал: в самый сезон, самые дешевые арбузы по пять или по три копейки за кило стоили? Мы тогда их десятка два, наверное, закупали, и они у нас и под кроватями и под столом хранились.
Помидоры? Помидоры! Вот здесь я немного остановлюсь. В Москве жила подруга мамы, тоже Дубовская, с которой они учились вместе в пединституте. Жена генерала, с которым прошла испытание огнём войны. Так вот, каждое лето мы с мамой отправляли им с проводниками поездов пару-тройку больших коробок с этим волгоградским чудом. Как они радовались родным Сталинградским «золотым яблокам» (pomi d'oro по-итальянски). Вы удивляетесь? В Москву? Да Москва была завалена болгарскими помидорами, которые надкусил и высосал. С волгоградскими это не получится. На разрезе плотное сочное ярко-красное мясо! Жевать надо! Бренд? Но ведь не в самом же Волгограде и они растут.
А какой волжский салат из помидор без горчичного масла? Масла из Сарепты, бывшей немецкой колонии вблизи Царицына, которая первой в России стала возделывать культуру горчицы в самом начале 19-го века. Одному из жителей колонии, Конраду Нейтцу, в результате многолетних селекционных экспериментов, удалось вывести особый сорт сизой горчицы, которую и назвали «сарептская». А в 1801 году он впервые изготовил на ручной мельнице из её семян пряную горчичную приправу и горчичное масло, оригинальный и неповторимый вкус которых уже в 1810 году по достоинству был оценен императором Александром.
Интересно, что поначалу горчица применялась как лекарство (Нейтц был врачом). Многие знают её только в виде приправы и горчичников. Но наша приготовленная приправа, которую можно было видеть в горчичнице любой столовки, рядом с перечницей и солонкой, совсем не то, что подают в гасштедтах или в киосках, торгующих горячими сосисками в Германии. Ту горчицу можно есть ложками. Я там был, знаю. Нашу горчичку тоненьким слоем на корочку чёрного хлеба или на кусочек холодца — ах! Нос прошибает, из глаз слезу вышибает, дух захватывает, и в желудке греет весьма приятно.
Вкус у горчичного масла особенный, значительно отличающийся от подсолнечного, с пикантной, почти не ощутимой, горчинкой. Я бы назвал этот, не передаваемый на бумаге вкус, горчичинкой. Впервые попробовавшим его оно может и не понравится. А мы его просто обожаем. Всегда, приезжая в отпуск в Волжский, мы увозили с собой пару-тройку бутылок. Не для жарения. Только для салатов. На праздники. А варёная картошка с этим маслицем - тоже чудо, особенно с селёдочкой. Да и так просто, на ту же корочку чёрного хлеба немного масла, тонкий срез луковицы и посыпать солью. Всё, слюнками исхожу!
Да и Сарепта давно уже часть самого Волгограда, его Красноармейского района, в котором начинается Волго-Донской канал. Вот это масло я и считаю гордостью Волгограда, его брендом. Раньше его нигде, кроме Волгоградской области, я не встречал. Но, с некоторых пор, масло можно купить и в Сочи. Только оно уже совсем не такое, очищенное, практически без запаха. Того, что было раньше, насыщенного жёлто-коричневого цвета, со специфическим запахом, даже с небольшим осадочком, уже нет. Я с удивлением прочитал, что бОльшую часть производимого горчичного масла отправляют за рубеж.
Сарептинские немцы первыми в Нижнем Поволжье в середине 19-го века стали сажать и картофель, который местные жители упорно не принимали, называя «чёртово яблоко». Интересные «яблочки» пришли на русскую землю: помидор - золотое, а картофель - чёртово. И оба с трудом осваивались русским крестьянством. Тот же Нейтц, что открыл первый маслобойный завод из горчицы, бесплатно раздавал местным крестьянам клубни картофеля с условием отдачи небольшой части урожая. Вскоре крестьяне распробовали вкус «чёртова яблока» и более таковым его не называли. Картошка стала вторым хлебом россиянина.
Сарепта знаменита и сарпинкой - одной из лучших тканей в России 19-го века. Ткань была настолько практична и прочна, что волжские бурлаки вили из нее бечевки.
Ну, и вспомним, что родиной тутовых деревьев в России по праву считается Нижнее Поволжье, ибо по указу Петра I здесь (в селе Безродном - будущем Волжском) были основаны заводы по производству одежды из червей - тутового шелкопряда.
_________________________________________________________
Иллюстрации – см. галерею.
(Дополнено и переработано 1.07.2012)
Комментариев нет:
Отправить комментарий